Вехтер мягко коснулся ее руки:
– У Розы Беннингхофф в тот день была еще одна гостья. Вы.
– Я слышала ссору, но не стала заглядывать к ней. Я не могла находиться в одной комнате с Баптистом. Только когда он ушел, я зашла к ней. Я трусиха, правда?
– Просто благоразумный человек.
– Роза открыла мне дверь. Казалось, ее совершенно не взволновали его угрозы. Вот уже несколько недель как она изменилась: вела себя вызывающе, холодно – стала другим человеком. И все же я хотела узнать, все ли у нее в порядке.
– И у нее все было хорошо?
– Она рассмеялась мне в лицо. Сказала, что сыта по горло этими гнилыми Баптистами, что вышвырнула их обоих. При этом она была в приподнятом настроении, размахивала своим бокалом вина, в ее глазах было что-то, чего я никогда раньше не видела. Я хотела уйти… Она меня пугала… Но она меня удержала, крепко взяв за рукав.
Свет снова выключился. Джудит резко умолкла. Вехтер снова быстро нажал на выключатель, пока у нее не пропало желание говорить. Но Джудит уже вошла в раж:
– Знаете, что она сказала об Оливере? Дословно? «Так забавно, он стоял передо мной, как облитый водой пудель, и клялся в любви. Что он себе вообразил? Все только потому, что ему иногда позволялось забираться ко мне в постель?» Она сделала его посмешищем! Она при мне смеялась над ребенком. А потом она подошла совсем близко, все еще держа меня за рукав, и сказала: «Выгнала его к дьяволу». Ее лицо изменилось в один момент. Если и существовал дьявол, то он был в ее лице…
Лампочка замигала: предупреждение, что скоро вновь станет темно. Комиссар нажал на выключатель в последний раз. До конца уже осталось недолго, скоро им не понадобится свет.
– Она больше не была моей подругой. Она больше не была Розой, она больше не была человеком. Тогда вместо ее лица я увидела другие лица. Лица, которые я больше не хотела видеть, которые должны были исчезнуть. Мои собственные преступники. Я ей сказала, чтобы она прекратила смеяться. Я ее предупредила. Но она просто развернулась и пошла прочь. – В голосе Джудит появилась дрожь, словно ее трясло. – На стене висели ножи. Когда она развернулась, все вдруг стало предельно ясно и четко. Все случилось так легко. Я только удивилась, как это просто – убить человека.
– А потом вы поехали в клинику, чтобы организовать себе алиби.
– Я подумала о том, что не хочу провести свои последние дни в тюремной больнице. Шок наступил позже.
– Но, в конце концов, вы сами тоже стали преступницей.
– Преступницей? – Она энергично покачала головой. – Нет, преступники – это те люди, которые берут все, что могут унести. Потому что никто их не останавливает. Преступники – это люди, которые смеются в лицо своим жертвам.
– Я думал, жертвы потом сами легко становятся преступниками.
– Ерунда. Это ложь. Можно и не становиться скотиной, если тебя сделали жертвой. Я бы сейчас очень хотела повернуть время вспять. Но я совершенно не чувствую себя преступницей.
– Однако я вижу все иначе, госпожа Герольд. В силу своей профессии.
– Взгляните на это с моей стороны. – Она встала и разгладила пальто. – Ребенок впервые в жизни защитил себя. Ну что, пойдем?
На верхней ступеньке телефон Вехтера загудел. Аппарат лежал в кармане куртки, и на него одно за другим приходили сообщения. Еще до того, как комиссар успел взглянуть на экран, он уже понял: что-то пошло прахом.
ebooksa