– Журнал «Знание – сила» держал! Все как было оговорено! В точности!
– …объект трижды посмотрел на часы, строго в соответствии с назначенными временными промежутками: в шестнадцать десять, шестнадцать двадцать пять и шестнадцать сорок пять…
– И отзыв ответил, как положено! Мы ему: «У вас “Полет„?» Он нам: «Нет, “Командирские„, дедовы!»
– Кроме того, он тоже Сергей Иваныч! Пошел же за нами, как ягненок, не удивился, не протестовал, не спросил ничего!..
– У вас, батеньки, такая репутация, что и рассчитывать нечего, что вас кто-то о чем-то спросит! – в сердцах заявил невидимый Антон Терентьевич и замолчал.
Пауза затянулась. Сергею молчание это показалось зловещим. Его все еще слегка мутило, но он попытался собрать волю в кулак и понять хотя бы: связан он или нет? Руки, кажется, были свободны, а ног он не чуял вовсе.
– Итак, – вновь заговорили слева голосом сурового Антона Терентьевича, – объект не наш, но вы его обо всем осведомили. А, как вам известно, добровольное участие в эксперименте «Бездна» есть строгое и необходимое условие успешности самого эксперимента. Мы уже много раз наступали на эти грабли: погрузив в анабиотический сон несогласного с экспериментом человека, мы получаем на выходе не информацию из глубин космоса, не ответы на животрепещущие вопросы современности, а банальное бегство в смерть. Объект погружается в бездну и пускается в странствия по собственной прихоти, что абсолютно не согласуется с нашими потребностями.
Мы запрашиваем испытуемого о том, где американцы разместили свои подлодки, а плохо контролируемый спящий выдает какие-то обрывочные сведения о радиогалактике в созвездии Рака! Это вопиющий идиотизм и растрата народных средств.
Вопрос: что делать с объектом? Я вас спрашиваю!
Повисло зловещее молчание.
– Где его личное дело? – Антон Терентьевич был явно раздражен. – Объект представляет какую-то ценность в плане народного хозяйства?
– Отличник. Все пятерки. Преподаватели хвалят, – сказал один из оправдывающихся. Голос звучал странно – как будто говоривший стеснялся своих слов. Сергей почувствовал, что, если б он был двоечником, говорившему явно не было бы сейчас так стыдно.
И почти сразу понял – почему. Его окатило волной жара.
В луче света сказали:
– Да? Хм. Не хочется отправлять в первый номер. Усыпим, а вдруг он будущий Капица? Хотя, конечно, самый простой вариант – криокамера и хранение до 2035 года…
Сергей отчетливо вспомнил металлическую дверь грандиозного морга: красной краской там размашисто была нарисована римская цифра I – «первый номер», и за ней – стеллажи синих замерзших людей.
Вот от какой участи уберегли его пятерки в студенческой зачетке!
Но что ждет его взамен?! Прежде чем вздыхать с облегчением, стоит узнать подробности.
И тут голос Антона Терентьевича как раз сообщил ему:
– Ну что ж… Придется разговаривать. Приведите объект в чувство и ко мне.