Заметив нерешительность супругов, бугай в белом халате, казалось, рассердился. Он тут же выгнал их за дверь коморки в коридор:
– Ладно, идите думайте. А мне работать надо… Только учтите: через полчаса я сам уже резать не возьмусь. И никто не возьмется! Там такой сепсис идет – мама дорогая… Идите и решайте, что вам дороже: рука или жизнь?!
За дверью в коридоре их встретила медсестра. Цапнув Ларису за рукав, она отвела ее в сторону и прошипела:
– Вы что?! Это же Мамедов. Лучший хирург больницы! Соглашайтесь, пока предлагает! А то придут потом… заломят за то же самое пять тысяч долларов. Вам же мужа спасать надо! У нас тут на днях старушка лежала с точно таким же диагнозом – тоже кот оцарапал. Сейчас какое-то весеннее бешенство у кошек… Так ее не спасли. Не успели.
Андрей Львович едва не терял сознание, обливаясь холодным потом. Одна-единственная мысль колотилась в пустой голове, как наркоман в ломке за решеткой психдиспансера: «Рука или жизнь? Без руки или умереть?!» Он просто не мог рассуждать здраво. Лариса тоже была словно в тумане. Что делать? На что решиться?!
Сознание ответственности особенно ее тяготило. Все силы уходили только на то, чтоб хоть на ногах удержаться. По счастью, у нее была здоровая натура. «На все, Ларисочка, есть народная мудрость, – учила ее когда-то бабушка. – Главное – разобраться, к чему какая!»
«Один ум хорошо, а два – лучше!» – вспомнилось Ларисе. И она решилась.
– Послушай-ка… Ты еще не при смерти. На часах полпятого утра. Давай подождем. Поедем позавтракаем, что ли… Вернемся сюда хотя бы часов в семь. Здесь врачей уже побольше будет. Пусть консилиум соберут. Поговорим, посоветуемся.
Андрей Львович радостно согласился. Ему очень хотелось из больницы целым уйти.
– Конечно, – сказал он, – утром еще вернемся. Посоветуемся!
И – деру! Откуда только силы взялись.
Спустя три часа они действительно вернулись.
В восемь утра в больницу пришла новая медицинская смена. Знакомые коридоры уже не показались Ковалевым такими зловещими и безжизненными. Теперь тут полно было звуков; санитарки мыли полы, разносили склянки с лекарствами. Из столовой пахло пригоревшей кашей.
В приемном отделении их встретила симпатичная докторша. Осмотрела руку, назначила курс уколов антибиотика, выписала рецепт и, заполнив журнал, крикнула в двери:
– Следующий!
Ковалевы даже растерялись от такой простоты. Андрей Львович, шедший в больницу как на плаху, ощутил себя помилованным; душа его немедленно вознеслась на седьмое небо и оттуда, счастливо поплевывая на грешную землю, насмешливо косилась на происходящее.
Ларисе же захотелось как-то прояснить обстановку.
– Скажите, а врач Мамедов когда дежурит? – осторожно поинтересовалась она у докторши.
– Мамедов? А кто это? – удивилась та.
– Так это хирург ваш… Он же ночью дежурил!