Он мгновенно проснулся, тяжело дыша, рукой схватившись за сердце.
– Я в порядке, со мной все хорошо, – пробормотал он, испуская долгий облегченный вздох.
Потом глянул на часы, увидал, что уже почти три, и завопил дурным голосом.
– Дьявол! – шипел Генри, хватая пальто и на ходу цепляя подтяжки за плечи. – Тэта меня убьет.
Хорошо поставленное шоу
Тэта сердито мерила шагами кулисы, когда Генри ворвался в театр на такой скорости, что споткнулся и чуть не полетел кувырком к ее ногам.
– Ну, прости, прости! – сказал он, клюя ее в щеку.
Ее темные глаза полыхнули.
– А ты рискуешь, Ген! Еще чуть-чуть…
– Зато успел! Ты выглядишь на миллион баксов!
– Это ладно, главное, чтобы на русскую аристократку была похожа.
– Я бы купился!
– Только если б я продала!
– Ты будешь неподражаема, Тэта! Ты всегда такая.
Тэта раздвинула занавес и поглядела в щелочку на ассорти представителей прессы, рассевшихся в партере, и фотографа, налаживавшего камеру в центральном проходе. Там же Герберт Аллен очаровывал репортеров; его было слышно даже на сцене:
– Да, я как раз написал шикарную песню, которую мисс Найт будет нам сегодня исполнять…
Генри глянул ей через плечо и нахмурился.
– Бездарный болван. Разве ему не полагается сидеть у портного, шить себе очередной уродский костюм?
– Не слишком-то он обрадуется тому, что мы собираемся сделать.
– Ха! А вот и прилив энтузиазма! – пошутил Генри.