Предшественница

Несмотря на его слова, меня гложет любопытство, и я не могу его унять.

Потому что мне кажется, что, если я больше узнаю о женщинах, которых он любил, то лучше пойму его самого.

Пророю подкоп под стены, которыми он окружил себя, под этот странный лабиринт, который не дает мне к нему подступиться.

Наутро, когда он уходит, я достаю карточку, которую нашла в спальном мешке Эммы. «Кэрол Йонсон. Сертифицированный психотерапевт». Адрес вебсайта и номер телефона. Я уже хочу зайти на сайт с ноутбука, но почему-то вспоминаю, что сказал человек в моей спальне. Никто, живущий в этом доме, не вправе рассчитывать на личное пространство. Вы же на это подписывались, помните?

Я беру айпад и отхожу в дальний угол гостиной, где мне удается поймать слабенький сигнал незащищенного соседского вай-фая. Его хватает, чтобы зайти на сайт Кэрол Йонсон. У нее диплом в области под названием «интегративная психотерапия», а специализируется она на посттравматических стрессах, помощи жертвам изнасилования и пережившим утрату.

Я набираю номер.

– Здравствуйте, – говорю я, когда мне отвечает женский голос. – Я недавно пережила утрату. Я бы хотела обратиться к вам за помощью.

6. Близкий человек признается вам по секрету, что пьяным сбил пешехода. В результате он навсегда бросил пить. Сочтете ли вы своим долгом сообщить в полицию?

☉ Сообщу

☉ Не сообщу

Тогда: Эмма

Смотреть, как Эдвард собирается готовить, – все равно что смотреть, как хирург готовится оперировать: все оказывается на своем месте еще до того, как он приступает. Сегодня он принес двух омаров, еще живых, с похожими на боксерские перчатки клешнями, перехваченными стяжками. Я прошу занять меня и получаю дайкон, японскую редьку, на терку.

Сегодня он в хорошем настроении. Я надеюсь, что оно вызвано тем, что он со мной, но он говорит, что узнал хорошие новости.

Помнишь мою речь на церемонии награждения, Эмма? Кое-кто из гостей попросил нас принять участие в тендере.

В крупном?

Да. Если победим, будем строить целый город. Это случай сделать то, о чем я говорил, спроектировать не только здания. Может быть – сообщество нового типа.

Целый такой город? спрашиваю я, глядя на суровый минимализм Дома один по Фолгейт-стрит.

Почему бы нет?

Просто мне не кажется, что большинство людей захочет так жить, говорю я. Я не сообщаю ему, что перед каждым его приходом мечусь по дому, распихивая грязную одежду по шкафам, соскребая объедки в мусорное ведро и пряча журналы с газетами под диван.

Ты – доказательство того, что это возможно, говорит Эдвард. Ты обычный человек, которого изменила архитектура.

Это ты меня изменил. Но вряд ли даже ты сумеешь перезаниматься сексом со всем городом.