Хильда упрямо выпятила подбородок навстречу острым иглам дождя, которые кололи ей лицо. Красный автобус фирмы «Оксо» проехал перекресток перед ней, подпрыгивая и дергаясь на трамвайных путях. Она услышала дребезжание звонка и, волнуясь, прибавила шагу. Что это с ней происходит, удивленно подумала она, поскольку никогда и никуда не опаздывала, ни разу за двадцать лет не пропустила начало церковных встреч. А сегодня мало того что она боялась опоздать, так еще и забыла Библию.
Она лежала на кухонном столе, но возвращаться за ней уже не было времени; обычно Хильда засовывала ее в сумку и не могла поверить, что вышла из дому без Библии.
Ее внезапно охватил приступ паники. Она представила свой дорожный экземпляр Божьей книги в коричневом кожаном переплете и с золотыми буквами тиснения, она видела его прекрасные страницы, нежные как шелк, – он лежал рядом со списком покупок и хрустальной вазой для цветов.
Это Дэниел заставил ее забыть о Библии, решила она. Бог накажет его за это. С мальчишкой что-то происходит. После смерти отца он стал каким-то странным, словно в нем поселилось зло. У него рак души. В те редкие минуты, когда ей хотелось быть доброй и снисходительной, она думала, что его грызет печаль, но она не была в этом уверена. Он демонстрировал равнодушие и оскорбительное высокомерие, словно в чем-то превосходил ее. Когда она гневалась на него, он просто улыбался и уходил. Порой казалось, что он считает себя даже выше Бога, вне пределов досягаемости Господа нашего.
И это было необходимо вышибить из него.
Именно вышибить.
Если она этого не сделает, то придется Господу, а Господь слишком занят, чтобы заниматься неблагодарным ребенком. Каждый день она обещала Богу, что будет неотступно заниматься с Дэниелом чтением Библии, отведет особые часы для совместных с ним молений и будет лупить его за неподчинение. Она просила у Бога помощи в этой задаче, но помощь так и не поступала.
Неделю за неделей она чувствовала, как теряет жизненные силы и энергию, как становится неуклюжей и забывчивой. Это все дело рук мальчишки. Каждый раз, как Дэниел входил в кухню, она разбивала стакан или блюдце. Прошлым вечером она уронила на пол полный соусник, мальчишка вызывал у нее гнев; один лишь вид его физиономии приводил ее к взрыву ярости.
Тем не менее ее взбучки он воспринимал безмолвно. И чем меньше он протестовал, тем больше она свирепела.
Добравшись до конца улицы, она возмущенно поджала губы, когда увидела, что подходит нужный трамвай. Догнать его она не успеет, поскольку находится на другой стороне улицы и далеко от остановки. Она услышала ровный перестук колес и дребезжание звонка.
Дэниел. Его лицо внезапно вспыхнуло у нее в памяти, словно кто-то раскаленным штампом впечатал его в мозг. Голову охватило мучительной болью, будто она была готова расколоться. «Дэниел!» – внезапно потеряв представление о пространстве, выдохнула она, сжав голову руками.
Какой-то голос шепнул ей в ухо: «Молись!»
Это был голос Дэниела. Он повторил еще раз, громче: «Молись!»
И улица, и все вокруг нее стало рассыпаться на фрагменты, как отражение в осколках разбитого зеркала. Она повернулась вокруг своей оси.
– С вами все в порядке, миссис? – спросил незнакомый голос. Откуда-то протянулась рука, готовая ей помочь.
– Оставьте меня в покое, уберите свои руки! – завопила в ответ она. – Я должна успеть на трамвай! Бог – мой проводник, Бог – мой спаситель!
Собравшись было бежать, она споткнулась. Яростно взвыл клаксон, и такси рвануло в сторону, чтобы не сбить ее.
– Бог рядом со мной! – воззвала она. – Бог остановит трамвай!