Для защиты «Бендикс Шер» информация зашифрована. Тем не менее, если я лично не вмешаюсь, сегодня, в 7 часов вечера по Гринвичу, один из этих серверов автоматически раскодирует послание и начнет рассылать копии этой информации во все 9500 новостных изданий, в данный момент существующих в Интернете. Другой сервер приступит к рассылке копий президенту Соединенных Штатов, британскому премьер-министру и другим главам государств и вооруженных сил, у которых имеются адреса в Интернете. Третий сервер разошлет эту информацию во все газеты, на теле- и радиостанции в Великобритании, Соединенных Штатах и по всему миру, где только имеются адреса электронной почты.
Я написал программу, связывающую между собой все эти 200 серверов. Стоит вам только попытаться дезактивировать хоть один из них, оставшиеся немедленно разошлют весь блок информации по вышеупомянутым адресам, а затем с помощью вируса снабдят этими данными всех, у кого есть адреса в Интернете.
Зная вашу милую склонность убивать людей, которые чем-то раздражают вас, таких как Джейк Силс, Зандра Уоллертон, Уолтер Хоггин, доктор Корбин, Чарли Роули, Губерт Уэнтуорт, не говоря уж о моих родителях Эдварде Донахью и Табите Донахью, я бы сказал, что убить меня будет весьма неразумно с вашей стороны. Я единственный человек, который может выдать команду остановить распространение информации, и посему предпринял меры предосторожности.
Чтобы надолго обеспечить мою безопасность, данная команда должна будет заново поступать от меня каждую субботу в 7 вечера по Гринвичу – в течение следующих двенадцати месяцев. В качестве дополнительной меры предосторожности я разослал свои фотографии и паспортные данные каждому из операторов этих серверов. Они примут команду на остановку рассылки, только если я лично обращусь к ним, войдя в сеть. Если исчезнет хоть что-то из данных, автоматически начнется необратимое распространение информации.
Рорке вопросительно посмотрел на Ганна. Начальник службы безопасности ответил ему тяжелым, серьезным взглядом:
– Боюсь, что тут все совершенно верно, сэр. С того момента, как доктор Кроу получил этот текст, наш системный администратор и вся его команда проверяли его. Выяснилось, что все так, как он говорит.
Несколько секунд Рорке молчал.
– Итак, каково ваше мнение?
Ганн посмотрел на свои часы:
– Где вы должны быть сегодня к семи вечера, мистер Моллой?
– В полутора часах езды отсюда.
Ганн почесал затылок. Взгляд его скользнул по монитору и снова обратился к Коннору. Повернувшись к председателю правления, он мрачно сказал:
– Я не думаю, что у нас есть какой-то выбор, сэр Нейл. Боюсь, что все козыри на руках у мистера Моллоя.
132
Рорке в сопровождении Ганна вышел из комнаты.
Коннор и Монти молча посмотрели друг на друга, и она поняла, что он хотел сказать ей взглядом: молчи, ничего не говори. Он обнял ее, и она тесно прижалась к нему, стараясь преодолеть свой страх. Монти понимала, что сейчас, в данный момент, ей больше, чем когда бы то ни было, надо быть сильной.
Они сидели за столом для совещаний. Монти вспомнила, как чуть больше года назад она в первый раз сидела в этом кабинете, где присутствовали Рорке и Кроу, и какой счастливой и полной надежд она себя чувствовала. Она посмотрела на приземистую золотую лягушку на столе председателя и подумала о лягушке в кабинете Кроу – из черного папье-маше и с блестящими красными глазками. Эта лягушка…
Ее воспоминания прервало возвращение Рорке и Ганна. Она избегала встречаться с Рорке взглядом.
Ганн прикрыл дверь и остался стоять рядом с ней. Рорке сделал несколько шагов по комнате и повернулся к Коннору:
– Так чего вы хотите? Я предполагаю, что вы это тщательно обдумали. – В его голосе не было злобы; он звучал так, словно предстояло решить несущественную проблему, с которой надо было покончить прежде, чем заняться более серьезными вещами.