Паулина посмеялась над пародией Альвы, но быстро снова стала серьезной.
– Я читала заключение полиции. Там было столько всего… Это вы позвонили и предупредили зоопарк в Буросе?
– Да, я сделала это до прихода полиции. Я боялась, что они убьют еще несколько носорогов.
– Молодец!
Альва открыла дверь в вольер и улыбнулась. Улыбка была гордой и одновременно грустной.
В пустой клетке окровавленная солома прикрывала большое темное пятно на песке, и Паулина подумала, что пустота даже хуже, чем если бы она увидела на этом месте мертвое животное. Оно исчезло и никогда уже не вернется.
Позже она посетит ветеринарную клинику зоопарка, чтобы взглянуть на мертвого носорога, но сейчас была счастлива, что не видит его.
Альва повернулась к ней и спросила:
– Какое будет наказание, если вы найдете того, кто это сделал?
– Максимальное наказание за совершение такого преступления составляет четыре года.
Альва смотрела на нее с приоткрытым ртом.
– Но речь же идет об убийстве! Об истреблении! Северные белые носороги практически вымерли. И уже не будет продолжения этого рода!
– К сожалению, масштабы последствий истребления животных не соответствуют наказанию.
Ярко-голубые глаза Альвы выражали гнев, и Паулина Диас понимала ее.
– Но рог… Это, несомненно, должно считаться крупномасштабной кражей, разве нет?
Паулина покачала головой. Казалось, Альве хотелось ударить ее. Голос девушки дрожал:
– Но цена за килограмм рога носорога выше, чем цена на золото во Вьетнаме. Это хуже, чем ограбление банка.
– Я знаю. Но поскольку торговля рогом незаконна, то с юридической точки зрения он не имеет вообще никакой цены на легальном рынке. А закон учитывает цены только на легальном рынке.
– То есть, если бы ублюдки, которые сделали это, стащили гаечный ключ, это была бы кража… Но не тогда, когда они убили Зоэллу и украли ее рог?!
– Именно так.