Хриплый шепот теперь изображал мягкость:
– Что еще тебе интересно?
– Мне интересно узнать про Робби Миза и его связь с тобой. Мне интересно, что он делал сам, а что исходило от тебя. Мне интересно, почему ты убил его именно теперь. Мне интересно, думал ли ты, что кто-то поверит в его суицид.
– Что еще?
– Мне интересно, правда ли ты пытался сделать Макса Клинтера обвиняемым в убийстве Рут Блум или это была просто глупая шутка.
– Что еще?
– Мне интересно, думал ли ты, что посту на странице Рут Блум поверят.
– Что еще?
– Мне интересно, что произошло с моим амбаром, – Гурни старался говорить, пока мог, делая по возможности большие паузы. Как бы то ни было, чем дольше он продержится, тем лучше.
– Не молчи, детектив.
– Мне интересно, кто установил маячки на наших машинах. Мне интересно, маячок на машине Ким – это твоя идея или Робби? Пакостника Робби?
– Что еще?
– Кое-что ты сделал очень умно, а кое-что – очень глупо. Мне интересно, ты сам знаешь, где что?
– Провоцировать меня бессмысленно, детектив. У тебя что, закончились мысли?
– Мне интересно дело Душителя из Уайт-Маунтин. Очень странное дело. Ты с ним знаком? Там есть интересные детали.
Повисло долгое молчание. Время означало надежду. Время давало возможность подумать, может быть, даже дотянуться до “беретты” на столе у Гурни за спиной.
Наконец пастырь приторно проурчал:
– Ну и последние мысли?
– Всего одна. Как такой умник, как ты, мог допустить такой чудовищный промах у “Жестянки на озере”?
Повисло долгое молчание. Это страшное молчание могло означать что угодно. Может быть, Доброго Пастыря наконец удалось вывести из равновесия. А может быть, его палец уже напрягся на спусковом крючке. У Гурни свело живот.