Ярость

Анна Катрина услужливо сообщила:

– Какое-то время вы занимались боксом, но теперь это в прошлом, – она указала на слегка искривленную переносицу. К тому же у него над бровью был шрам, явно после наскоро обработанного на ринге ранения. Анна Катрина могла поставить на это свою месячную зарплату. Она знала такие шрамы.

– Вам пришлось бросить. Дальность удара – ваша главная проблема. Ваши руки слишком коротки для боксера, сантиметров на пять-десять. Вы не можете компенсировать это даже силой удара. Вам приходится пробиваться сквозь град встречных ударов, прежде чем вы сможете атаковать.

Он восхищенно присвистнул красивыми губами, протянул ей руку и представился:

– Кхалид Мариус Ляйстер. Ну, это говорит вам о чем-нибудь еще?

– Что ваш отец из Вестернхагена.

– Ошибка. Моя мать. Но отец настоял на том, чтобы назвать меня Кхалидом. Но в остальном вы прекрасная гадалка.

– Меня зовут Анна Катрина Клаазен. Я из криминальной полиции. Это мой коллега Веллер. Мы расследуем смерть господина Тумма.

Кхалид кивнул и жестом пригласил их войти, но Анна Катрина хотела сначала поговорить с девушкой. Она показала на черную ленту на ее дождевике.

– Это траурная повязка по случаю гибели вашего шефа или у вас были с ним более личные отношения?

Прозвучавший ответ был, по мнению Анны Катрины, неподобающе ядовитым:

– Да мы все здесь их носим! Каждый, кто развозит заказы, – посол от всей фирмы. Он нам целый день это рассказывает, – она показала на Кхалида.

– Вы ведете дела с тех пор, как умер господин Тумм? – спросила Анна Катрина.

Девушка ответила:

– Так он делал это и раньше! Тумм здесь практически не бывал, только…

– Он мог полностью на меня положиться, – с гордостью сказал Кхалид. – А теперь нам нужно отпустить Гретхен, иначе пицца остынет, а холодная пицца повредит нашей репутации. Мы – самые быстрые, самые лучшие и самые выгодные.

Гретхен захлопнула дверь и уехала.

Анна Катрина выразительно посмотрела на Веллера, и он взял допрос на себя:

– Вы только что назвали ее Гретхен?

Кхалид кивнул.