Он брел мимо яхт с небрежностью праздного гуляки. «Мерседес» класса «С» с типичными для заднего привода пропорциями стоял фронтом к гавани, а не к дамбе, как остальные машины. Гроссманн заключил, что водитель хотел как можно скорее свернуть с улицы, не совершая маневров.
Решетка радиатора сияла в свете уличных фонарей, словно в ее щелях были бриллианты. Переднее стекло затонировано – человека, сидящего за рулем, просто так не разглядеть.
Генцлер вышел со стороны переднего пассажирского сиденья. Он был в шерстяной шапке, и, если Гроссманну не показалось, наверху болтался помпон.
Подозрительный Гроссманн сразу решил, что Генцлер таким образом пытается его отвлечь. У таких людей случайностей не бывает.
Генцлер держал правую руку в кармане, и Гроссманн был готов поставить миллион, что он сжимает пальцами огнестрельное оружие, скорее всего с глушителем. Зачем? В этом не было ни малейшего смысла. Им была нужна информация, которую мог дать только он. Как мертвец он станет им бесполезен.
Генцлер решительно сделал шаг к Гроссманну.
Гроссманна посетило чувство, что вокруг засело несколько снайперов. Возможно, они скрываются на лодках. Несмотря на плохую освещенность, он слишком хорошая мишень. Гроссманн попытался подыскать укрытие.
Генцлер сразу начал с претензий:
– На этот раз вы зашли слишком далеко! Я больше не смогу прикрывать вас, если вы решили поиграть в Рэмбо.
Гроссманн стоял к яхтам спиной. Прямо рядом с ним приземлилась чайка и начала разглядывать его, как добычу.
– Разве мы договаривались о встрече? – спросил Гроссманн.
– Вы не можете вот так вот оставлять после себя выжженную землю и убивать людей, где и когда вам вздумается. Я больше не могу и не хочу это прикрывать. Возможно, когда-нибудь нам придется ответить за все наши поступки. И тогда я не хочу держать ответ за это безумие!
Гроссманн оставался подчеркнуто хладнокровным.
– Я вынужден повторить вопрос: что случилось?!
Генцлер махнул рукой.
– Этот Тумм был дурным человеком. Злобным неудачником! Но вы не можете так продолжать. Зачем вы убили Кхалида Ляйстера?
– Кхалида?
– Черт подери, не следовало этого делать!
Гроссманн поднял руки и лукаво улыбнулся, словно он неуязвим.
– Эй-эй-эй! Вы собираетесь арестовать меня? – спросил он.