Ярость

Гроссманн удалился, как и предполагал Генцлер, через низ дамбы.

Генцлер крикнул ему вслед:

– Я предлагаю вам деньги и новые документы! Жизнь на Гран-Канарии, в Коста-Рике или – господи, да где угодно!

Генцлер бросился Гроссманну вслед. Тот остановился и обернулся.

У Генцлера появилась надежда.

– Вы же не можете так просто…

Гроссманн кивнул.

– Вполне могу. У меня на руках все козыри. У вас – ни одного. Или вы хотите разоблачить меня и потом официально объяснять, зачем инсценировали мои морские похороны, а потом выдали мне деньги и документы?

Гроссманн схватил шапку Генцлера и натянул ее ему на глаза. Генцлер едва сдерживал слезы. Ему действительно было нечем крыть. Ситуация резко изменится, когда Гроссманн скажет ему имена и адреса. Поэтому в качестве аванса Гроссманн требовал смерти трех человек.

Генцлер сорвал шапку с головы. Он крепко держал ее за помпон. Ветер трепал его волосы.

– Когда Серкан отойдет в мир иной, вы принесете мне чемодан с тремя миллионами и получите адрес. После смерти госпожи Клаазен и ее мужа я получу еще три миллиона и скажу вам, где находится лаборатория. Услуга за услугу. А потом вы станете героем, и мы больше никогда не увидимся. И не нужно пудрить мне мозги насчет Гран-Канарии или Коста-Рики. Я останусь здесь, в Остфризии. На своем месте!

Гроссманн пошел дальше. Он величественно прихрамывал, как одноногий капитан Ахав из «Моби Дика».

Здесь, внизу, громко шумело море. Генцлер выкрикнул сквозь грохот:

– Черт подери, остановитесь! Давайте поговорим!

– Все уже сказано, – ответил Гроссманн. – Пришло время действовать. Ваш ход.

* * *

Юстус Шаард еще никогда в жизни так себя не чувствовал. Кровь энергично пульсировала в его жилах, он словно вышел из комы. Мир вокруг стал совсем другим. Куда более прямым, нефильтрованным. Юстус больше не чувствовал себя мячиком, которым управляет стихия рынка. Покорным судьбе и зависимым от экономических новостей. Он больше не был вынужден подолгу ждать изменений курса, изучать таблицы и рассчитывать, что произойдет дальше. Нет, с сегодняшнего дня он сам воздействовал на происходящее. И даже играл решающую роль.

Даже дышать он стал иначе. Глубже. Свободнее. Он считал, что давным-давно потерял себя, но теперь все вернулось. Мощно! Архаично. Он снова стал собой.

Рядом с этой храброй, любящей женщиной он преодолеет что угодно. Он хотел любить ее, сейчас, немедленно. Но Нееле сделала из кухонного стола горизонтальный флипчарт. Она рассказывала об устройстве водопровода, системе безопасности и очистных станциях. Он восхищался ее познаниями. Это повысило ее сексуальную привлекательность в его глазах. Эта женщина невероятным образом профессионально разобралась в системе водоснабжения. Ее рассуждения казались ему увлекательнее биржевых новостей.

– Добытая в скважинах природная вода проходит здесь, в Хаге, предварительную очистку. Если кто-то добавит здесь что-то в воду, то сразу случится перепад давления, и они это заметят. Произойдет автоматическая блокировка, они получат сигнал, но… – она постучала указательным пальцем по красной линии, которой был отмечен водопровод, – здесь используются уплотнительные кольца, которые нужно заменить. Это огромные трубы, восемьдесят сантиметров в диаметре. Отсюда подается вода на весь Аурих, Илов, Гроссефен, Висмор и Зюдброкмерланд. Они должны это быстро уладить. Сейчас на обслуживании находятся водопроводные станции в Занделер-Мёнсе, Мариенхафе и Харлингерланде. Здесь все уже раскопано. Но за местом очень хорошо наблюдают. Больше всего шансов у нас здесь. Это поразит Норден, Норддайх и…

– Я думал, мы можем просто где-нибудь…