Кладбище домашних животных

Он скажет ей, где остановился (где они остановились). В каком мотеле. Рэйчел с Элли приедут на взятой напрокат машине. Когда они постучат, он подведет Гейджа к двери. Может быть, Гейдж будет в плавках.

А потом…

Он не дерзнул думать об этом; вместо этого он вернулся к началу своего плана и принялся прорабатывать его снова. Если все пойдет хорошо, им придется сменить имена и зажить новой жизнью, чтобы никакой Ирвин Гольдман с его всемогущей чековой книжкой не смог их найти. Эта задача вполне выполнима.

Он вспомнил, как впервые приехал в Ладлоу, напряженный, усталый и изрядно напуганный, и как размышлял о том, что хорошо бы поехать дальше, до самого Орландо, и устроиться врачом в Диснейуорлд. Может быть, эти мечты были не такими уж недостижимыми.

Он представил себя в белом халате, склонившимся над беременной женщиной, которая сдуру решила прокатиться на «Волшебной горе» и потеряла сознание. Отойдите, все отойдите, ей нужен воздух, услышал он собственный голос, и женщина открыла глаза и благодарно ему улыбнулась.

С этой приятной фантазией он и заснул. Он спал, когда его дочь проснулась в самолете где-то над Ниагарским водопадом, с криком вырвавшись из кошмара, в котором ей снились тянущиеся к ней руки и остекленевшие, но безжалостные глаза; он спал, когда стюардесса бегом бросилась по проходу, чтобы выяснить, что происходит; спал, когда Рэйчел, которая и сама еле держалась, пыталась успокоить дочь; спал, когда Элли кричала снова и снова: Это Гейдж! Мама! Это Гейдж! Это Гейдж! Гейдж живой! Гейдж взял ножик из папиной сумки! Не подпускай его ко мне! Не подпускай его к папе!

Он спал, когда Элли наконец успокоилась и прижалась к матери, дрожа мелкой дрожью, с широко открытыми сухими глазами, а Дори Гольдман думала о том, как все это ужасно для Эйлин и как она напоминает ей Рэйчел после смерти Зельды.

Он спал и проснулся в четверть шестого, когда на улице уже смеркалось.

Дикий поступок, тупо подумал он и поднялся с кровати.

45

К тому моменту как рейс 419 «Юнайтед эйрлайнз» приземлился в Чикаго в десять минут четвертого, Элли Крид впала в состояние тихой истерики, и Рэйчел была очень напугана.

Если она случайно прикасалась к плечу дочери, та вздрагивала и смотрела на мать широко открытыми глазами, ее трясло, и эта дрожь никак не унималась. Как будто Элли была вся заряжена электричеством. Сначала кошмар в самолете, теперь это… Рэйчел просто не знала, что делать.

Уже в здании аэропорта Элли споткнулась о собственную ногу и упала. Она не стала подниматься, а просто лежала на ковре, и люди обходили ее (глядя с отстраненным сочувствием пассажиров, спешащих на пересадку и вообще занятых собственным делом), пока Рэйчел не взяла ее на руки.

– Что с тобой, Элли? – спросила она.

Но Элли не отвечала. Они прошли через зал прилета к багажным конвейерам, где их уже ждали Гольдманы. Рэйчел помахала родителям свободной рукой.

– Нам сказали не выходить, а ждать здесь, – объяснила Дори, – и мы подумали… Рэйчел? Что с Эйлин?

– Ей плохо.

– Мама, здесь есть туалет? Меня тошнит.

– О Боже, – в отчаянии произнесла Рэйчел и взяла Элли за руку. Туалет располагался на другом конце зала, и Рэйчел быстро повела дочку туда.

– Рэйчел, мне пойти с тобой? – окликнула ее Дори.

– Нет, вы пока получите багаж. Вы знаете, какие у нас чемоданы. А мы справимся сами.