Кладбище домашних животных

22
18
20
22
24
26
28
30

– Наверное, – вяло отозвалась Элли.

В туалет зашла пуэрториканка. Она вела за руку маленького сынишку и что-то сердито ему выговаривала. Спереди на шортах мальчика темнело большое влажное пятно. Рэйчел вспомнила Гейджа, и это острое воспоминание, отозвавшееся болью в сердце, сняло ее нервное возбуждение, подобно новокаину.

– Пойдем, – сказала она. – Мы позвоним папе из дома дедушки.

– Он был в шортах, – внезапно проговорила Элли, глядя на малыша.

– Кто, солнышко?

– Пакскоу, – ответила Элли. – Во сне он был в красных шортах.

Когда Рэйчел снова услышала это имя, ее опять охватил страх, от которого подгибались колени… но потом он отступил.

Они не смогли подойти к багажному конвейеру; Рэйчел разглядела в толпе только верх шляпы отца – шляпы с пером. Дори Гольдман сидела на стуле у стены и держала два места для Рэйчел и Элли. Она помахала им рукой, и Рэйчел подвела Элли к ней.

– Тебе лучше, малышка? – спросила Дори.

– Немножко, – ответила Элли. – Мама…

Она повернулась к Рэйчел и умолкла на полуслове. Рэйчел сидела, выпрямившись, зажав рот рукой, с белым как мел лицом. Она вспомнила. Воспоминание обрушилось как удар. Конечно, она должна была понять сразу, но упорно гнала от себя эту мысль. Ну конечно.

– Мама?

Она медленно повернулась к дочери, и Элли услышала, как что-то щелкнуло в маминой шее. Рэйчел отняла руку ото рта.

– Эйлин, тот человек в твоем сне, он тебе называл свое имя?

– Мама, ты…

– Он тебе называл свое имя?

Дори смотрела на дочь и внучку как на двух ненормальных.

– Да, но я не помню… Мама, мне больно

Рэйчел опустила взгляд и увидела, что стиснула рукой запястье дочери, словно наручником.

– Случайно, не Виктор?