Кладбище домашних животных

К счастью, в туалете никого не было. Рэйчел подвела Элли к кабинкам, роясь в сумочке в поисках десятицентовика, но потом – слава Богу! – заметила, что замки на дверях трех кабинок сломаны. Над одним из сломанных замков кто-то написал восковым карандашом: «Сэр Джон Крэппер[4] – женоненавистник».

Рэйчел быстро открыла дверцу ближайшей кабинки. Элли уже стонала и держалась за живот. Она несколько раз рыгнула, но ее так и не стошнило; это были рвотные спазмы от нервного истощения.

Когда Элли сказала, что ей стало чуть-чуть лучше, Рэйчел подвела ее к раковинам и умыла. Лицо у девочки было болезненно белым, под глазами лежали темные круги.

– Что с тобой, Элли? Ты можешь сказать?

– Я не знаю. Но мне сразу стало нехорошо, когда папа сказал о поездке. С ним что-то не так.

Луис, что ты скрываешь? Ты ведь что-то скрываешь. Я это видела, и Элли тоже заметила.

Рэйчел вдруг поняла, что она тоже нервничает и дергается весь день, словно ждет удара непонятно с какой стороны. Она чувствовала себя точно так же, как за два-три дня до начала месячных: вся напряженная, готовая в любой момент истерически рассмеяться, или расплакаться без причины, или свалиться с жуткой головной болью.

– Что? – спросила она у отражения Элли в зеркале над раковинами. – Что может быть не так с папой?

– Я не знаю, – ответила Элли. – Мне приснился сон. Что-то про Гейджа. Или про Черча. Я не помню. Не знаю.

– Элли, что тебе снилось?

– Что я оказалась на кладбище домашних животных, – сказала Элли. – Пакскоу привел меня на кладбище домашних животных и сказал, что папа собрался пойти туда и что произойдет что-то страшное.

– Пакскоу? – Рэйчел охватил смутный, но пронзительный ужас. Что за странное имя и почему оно кажется знакомым? Вроде бы она где-то слышала это имя – или очень похожее, – но никак не могла вспомнить где. – Тебе снилось, что какой-то Пакскоу отвел тебя на кладбище домашних животных?

– Да, он сказал, что его так зовут. И он… – Элли вдруг замолчала, ее глаза расширились.

– Ты еще что-то помнишь?

– Он сказал, что его послали предупредить, но вмешиваться он не может. Он сказал, что… я не знаю… что он рядом с папой, потому что они были вместе, когда его душа от… от… Я не помню! – выкрикнула Элли со слезами в голосе.

– Солнышко, – сказала Рэйчел. – Я думаю, тебе снилось кладбище домашних животных, потому что ты думаешь о Гейдже. И я уверена, что с папой все хорошо. Ты как себя чувствуешь? Тебе лучше?

– Нет, – прошептала Элли. – Мама, мне страшно. А тебе разве не страшно?

– Ну нет, – ответила Рэйчел, быстро тряхнув головой и улыбнувшись. Но ей было страшно, да, ей было страшно; и это имя, Пакскоу, знакомое имя. У нее было стойкое ощущение, что она его слышала при каких-то пугающих обстоятельствах несколько месяцев или даже лет назад. И это никак не давало ей покоя.

Она чувствовала приближение чего-то ужасного, чего-то, что нужно предотвратить. Оно было уже совсем рядом, оно разрасталось и набухало, готовое прорваться в любую секунду, но что это? Что?

– Я уверена, что все хорошо, – сказала она Элли. – Ну что, пойдем к дедушке с бабушкой?