— Не еще одна, Кир. Основная. Центральная. Предыдущие — лишь ноты его программного произведения. Кода — сам композитор.
— Вершина, ты тоже с ума сошла? Ты как-то странно разговариваешь.
— Не мы такие, Кир, жизнь такая. Та маразматическая мелодия заканчивается тремя нотами «ми». Тремя, Киреев!
— Думаешь, этот твой Имитатор держит сейчас у себя сразу троих?
— Отстань, а? — Арина уперлась лбом в сжатые кулаки. Может, хоть так мысли соберутся?
Не будем пока задаваться вопросом, что за всем этим стоит — психическая ненормальность или, напротив, холодный расчет. Сосредоточимся, как учили, на возможностях. Кто вообще мог пристегнуть мелодию к убийствам?
К примеру, сама Арина — точно не могла. И не потому что она — высокоморальное и гуманное существо, а по той простой причине, что не была знакома с этой нотной последовательностью. Вот с этого и начнем, подумала Арина, чувствуя, что паническое «я ничего не понимаю, я ничего не смогу» уступает практичному «слона нужно есть по частям». Чтобы «съесть» этого «слона», нужно хотя бы отсеять тех, кто гарантированно ни при чем. Чтоб в голове не путались.
Построить серию на мелодии неудачливого абитуриента мог лишь тот, кто ее слышал.
Когда были экзамены в консерваторию? А когда появилась первая «инсталляция» в парке? Около двух недель спустя.
Вот то-то же!
Нет, с одной стороны вроде бы логично.
То есть…
Путаясь в замявшемся кармане, Арина вытянула на свет телефон.
— Антон Павлович, это Вершина!
— Что-то… Что-то обнаружилось? Мирра…
— Нет-нет, мне нужно узнать у вас кое-что. Кто был на том прослушивании?
— Рачковский был, Литвиненко. Мирра… ну и я, конечно. Но я правда не помню этого мальчика! Мы все время от времени выходили. Каждый! Почему я? Что вы ко мне прицепились!
Хотя бы потому, милый друг, что именно ты поднял тревогу после исчезновения Мирры, подумала Арина, но вслух, разумеется, этого говорить не стала.
— Никто вас, Антон Павлович, ни в чем не подозревает. По крайней мере, не больше, чем любого другого. То есть на уровне близком к нулю. Так что вы уж не сердитесь, что я вас дергаю, а скажите, где сейчас можно остальных найти?
— Вы все-таки мне не верите! Думаете, Рачковский или Литвиненко скажут, что я там был?!