Возьми меня за руку

Джо как будто перехватила взгляд Амелии, брошенный Полу, и демонстративно посмотрела в другую сторону.

– Как там Бен? – спросила Амелия, крайне неудачно попытавшись сменить тему.

– О… нормально, – сказала Джо. – Это же Бен.

– У нашего Уильяма только и разговоров, как Бен разрешил ему включить сирену. Он хочет стать полицейским, представляешь? Складывает игрушки в шкаф и говорит, что это тюрьма.

– Бен хорошо ладит с детьми, – ответила Джо совершенно искренне.

Пол отхлебнул пива.

– Так может, вы с ним…

– Пол! – возмутилась Амелия. – Так нельзя!

– Да ладно, мы же одна семья.

– Все нормально, – сказала Джо.

Пол иногда вел себя бестактно, но без злого умысла. Джо даже тронуло, что он считал их отношения достаточно близкими, чтобы поднять такую тему. О выкидыше она ни брату, ни его жене не говорила. Они вообще редко разговаривали, а по эсэмэс такие новости не сообщают.

– Ответ «нет», – сказала она, и от этих слов у нее пересохло в горле. – Я не уверена, что это для нас.

Пол кивнул и поднял бутылку, как бы провозглашая тост.

– Понимаю, сестренка. И не осуждаю. Экономия, опять же.

– За это и выпьем, – сказала Джо, поднимая воображаемый бокал. Она заметила, что Амелию ее ответ немного разочаровал. – Как дела у мамы?

– Так себе, – ответил Пол. – Она плохо понимала, что происходит. Амелия вывела детей на улицу. И еще она сильно похудела. Заскочи к ней, пока ты здесь. Возможно, это ее ободрит.

Или произведет прямо противоположный эффект.

С точки зрения Джо, проблема была не в деменции, а в моментах просветления. Именно тогда мать склонна была высказывать свои истинные чувства. Первые десять минут всегда проходили чинно и благородно, но потом начиналось критиканство: колкости, насмешки, сравнения. В прошлый свой визит Джо не продержалась и двадцати минут.

– Надеюсь, мне удастся выкроить время, – произнесла она.

Пол посмотрел на свою бутылку.