Знаю, что ты думаешь. Оджи аморальный мерзавец. Сомневаюсь, что смогу убедить тебя в этом, но он вовсе не плохой человек, а просто слабый. Он всегда был любящим и нежным. И открытым. Когда я обвинила его, пересказав то, что о нем слышала, Оджи не стал возражать, сказав, что дарит удовольствие и сам получает его взамен. Что тут может быть плохого, особенно если вспомнить всю ту боль, страдания и смерть, с чем нам приходится иметь дело. Он говорил так убедительно, что я даже после этого не перестала встречаться с ним. Мне потребовалось еще много времени, чтобы наконец прийти в себя.
Я полагала, что все это осталось позади, до тех пор как неделю назад не увидела Оджи вместе с Ноной. Я пришла на свидание – тщетная попытка начать что-то новое, закончившаяся полной катастрофой, – в одно небольшое уютное мексиканское заведение недалеко от клиники. Эти двое сидели напротив, забившиеся в маленький темный кабинет. Я с трудом их видела. Они резвились вовсю. Пили коктейли и смеялись. Трогали друг друга языками, словно две ящерицы, черт побери!
Бев остановилась, чтобы передохнуть.
– Мне было очень больно, Алекс. Нона была такая красивая, такая уверенная в себе. Ревность пронзила меня острым ножом. Я еще никогда так не ревновала – я
У нее затряслись плечи. Поежившись, она обняла себя.
– Итак, теперь ты видишь, почему мне так не хотелось никому говорить об этом. Меня бы посчитали отвергнутой женщиной, которой движет чувство мести. Это очень унизительная роль, а меня уже столько унижали, что хватит до конца жизни. – Бев с мольбой посмотрела на меня. – Каждый норовит откусить от меня кусок, Алекс, и я исчезаю, твою мать! Я хочу забыть его, ее, всех. Но не могу. Из-за этого мальчика.
На этот раз она приняла мое утешение и, положив голову мне на плечо, взяла меня за руку.
– Тебе нужно отдалиться от всего этого, – сказал я, – чтобы получить возможность снова мыслить трезво. Пусть Валькруа нежный и «честный», в каком-то извращенном смысле, но он никакой не герой. У этого парня серьезные проблемы, и тебе лучше бежать от него куда подальше. Он ведь наркоман, так?
– Да. А ты откуда узнал?
Я решил не повторять подозрения Рауля. Упоминание его имени выведет Бев из равновесия. К тому же у меня были собственные подозрения.
– Я разговаривал с ним вчера вечером. Он постоянно шмыгал носом. Сначала это было похоже на простуду, но затем я подумал про кокаин.
– Оджи здорово подсел на кокаин. А в придачу «травка» и транквилизаторы. Иногда амфетамины, когда он на дежурстве. По его словам, в медицинском колледже он баловался ЛСД, но, по-моему, это осталось в прошлом. Еще Оджи здорово буха́ет. Я начала много пить, когда общалась с ним, и с тех пор продолжаю. Я знаю, что нужно остановиться.
Я стиснул ей руку.
– Ты заслуживаешь лучшей участи, дорогая.
– Приятно это слышать, – едва слышно промолвила Бев.
– Я так говорю, потому что это правда. Ты умная, привлекательная, у тебя доброе сердце. Вот почему тебе так больно. Пошли ко всем чертям смерть и страдания. Это тебя уничтожит. Точно говорю.
– О Алекс, – всхлипнула Бев, уткнувшись мне в плечо, – мне так холодно!
Я дал ей свой пиджак. Когда прекратились слезы, я проводил ее к ее машине.
Глава 11
Ни исчезновение Своупов, ни крыса, подброшенная Ричардом Моуди, не попадали под юрисдикцию Майло. В обоих случаях он помог мне чисто по дружбе, и мне совсем не хотелось беспокоить его снова по поводу информации на Валькруа.
ebooksa