Единственный ребенок

— Что у вас тоже нету мамы.

С тех пор как не стало матери Сонгён, прошло уже двадцать лет. Хотя она никогда не считала, что у нее нет матери.

— Ее просто нет со мной сейчас. Но это вовсе не значит, что у меня вообще нету мамы, — объяснила она.

— А как умерла ваша мама?

— Лучше говорить «не стало». Ее не стало после автомобильной аварии.

— А ваша мама тоже приходит к вам во сне?

Ребенку, должно быть, время от времени снилась мать. Сонгён даже позавидовала ей. Самой ей мать никогда не являлась во снах после своей смерти. Сонгён так скучала по ней, что хотела бы повидать ее даже во сне, но это желание никогда не исполнялось.

— Итак, ты часто видишь маму во сне, — заключила она.

— Да. И мне страшно, — сказала девчонка, поежившись. Выражение ее лица испугало Сонгён, но тут она припомнила, о чем Джесон рассказывал ей вчера вечером. Сразу перед тем, как покончить с собой, эта женщина столкнула свою дочку со второго этажа, отчего та сломала ногу.

Интересно, подумала Сонгён, что за человек она была. Неважно, в сколь глубоком отчаянии она оказалась. Как можно было поступить так с собственным ребенком, а потом наложить на себя руки?

— Так ты… боишься свою маму? — осторожно спросила Сонгён.

Хаён плотно сжала губы. Лица ее задеревенело, как и вчера, и она оглядела Сонгён холодными глазами.

— Я… я не хочу об этом говорить, — последовал ответ.

— О, прости. Зря я вообще спросила, — произнесла Сонгён.

Глядя на девочку, она погрузилась в размышления.

Ребенок, похоже, сильно скучает по матери, судя по тому, как днем раньше она обвинила Сонгён в ее смерти, но теперь выясняется, что она боится ее. Поначалу вроде была готова говорить о ней, но тут же закрылась, едва только последовали вопросы. Похоже, что к матери она испытывает смешанные чувства — и скучает по ней, и негодует на нее.

Можно только предположить, как мать с ней обращалась… Должно быть, она была очень неуравновешенной, раз использовала своего ребенка для того, чтобы опять завоевать бывшего мужа после развода. Хаён, наверное, жила в страхе и тревоге, вечно пытаясь определить, в каком она сейчас настроении. Жить с матерью, готовой в любой момент взорваться, явно оказалось чересчур для маленькой Хаён.

— Все нормально, потому что это всего лишь сны… потому что она умерла, — произнесла Хаён, уставившись куда-то в пространство все теми же холодными глазами. Они были слишком уж холодными для глаз ребенка. Настолько, что Сонгён сама ощутила холодок в затылке.

Видимо, мать очень уж мучила ее, раз она говорит такие вещи. Прошел всего один день, но Сонгён уже в полной мере чувствовала, как непросто приходилось Хаён в жизни. То, что сейчас требовалось ребенку, — это напрочь забыть трудные времена и обрести душевное равновесие. Зажив новой жизнью со своим отцом, она постепенно забудет все эти горькие дни и свою ненависть к собственной матери.

— Ну, чем сегодня займемся? Может, пройдемся по магазинам? — поинтересовалась Сонгён жизнерадостным тоном, чтобы хоть как-то изменить настроение девочки.