Незнакомец. Шелк и бархат

22
18
20
22
24
26
28
30

С этими словами она вышла из салона, оставив комиссара в состоянии легкого изумления. Палле скорчил веселую гримасу и впустил Асту Арман.

Поскольку она в этот вечер собиралась на празднование дня рождения, на ней было черное бархатное платье и бархатная шляпа, поля которой были размером с мельничное колесо и с элегантной рафинированностью были отделаны по внутренней стороне белым мехом. Она нервным жестом сняла шляпу со своих гладких рыжевато-каштановых волос и выпалила:

— Господи, Кристер, дорогой мой, что здесь происходит?

Он объяснил, стараясь употреблять как можно более осторожные выражения. Что речь идет о смертельном случае. Что ужасную находку сделала Мария. Что это был труп Вероники Турен. Что она, насколько можно судить, была убита.

Аста побледнела и потрясенно проговорила:

— Но когда же это могло случиться? Вчера вечером я ехала с ней и с Хенриком до площади Стюреплан. Мы расстались в начале седьмого, и они поехали дальше к себе в Лидингё. Она ни словом не упомянула, что намерена вернуться.

— Может быть, она что-нибудь забыла?

— Я сомневаюсь, что она могла забыть нечто столь важное, что не смогла подождать до утра. Да и как она могла знать, что ей откроют дверь?

— Но ведь здесь живет фрёкен Меландер.

— Да, но Вероника об этом понятия не имела. Она только что вернулась из-за границы.

— Ее муж тоже был с ней в этой поездке?

— Да, разумеется.

— Это ее второй муж, не так ли?

— Да. Всем известно, что она вдова Фольке Фростелля. Он умер летом пятьдесят пятого года, а два года спустя она вышла замуж за Хенрика Турена.

— Они были счастливы?

На ее Широком открытом лице тут же отразились сомнения по данному поводу, но она ответила уклончиво:

— Ты знаешь, я никогда не была для Вероники настолько близкой подругой, чтобы она стала обсуждать со мной Эту сторону своей жизни. Я вообще сомневаюсь, чтобы у нее были столь задушевные отношения с кем бы то ни было.

— Я предполагаю, что в финансовом плане он много выигрывает от ее смерти.

— Кристер! Ты не смеешь утверждать, что Хенрик, милый, добрый Хенрик, мог…

— Да-да, — нетерпеливо ответил Кристер Палле Давидсену, который в очередной раз прервал его разговор.