— Я считаю, что она была права, — проговорил учитель, впрочем, без особой уверенности. — Карл Эрик Меландер совершил, во-первых, преступление, а во-вторых, большую глупость, что обратился к помещику Грену за помощью, чтобы покрыть растрату. А потом он попросту уморил самого себя, чтобы сгладить последствия этих двух своих ошибок. Нет, то, что случилось с Ульфом Юнгом — в сто раз ужаснее…
Никогда раньше Кристера не раздражало так сообщение о том, что Камилла Мартин будет петь. Хотя, разумеется, было очень мило с ее стороны выступить здесь в прокуренной комнате и после такого количества булочек и торта со сливками. Она просто и искренне спела ту единственную песню, которую пастор мог позволить себе саккомпанировать ей.
Кристер философски подумал о том диссонансе, который создает эта песня со всей жизнью покойной Вероники Грен, Едва в столовой за стеной снова зазвучал гул голосов, он вернулся к прерванному разговору:
— Итак, сад Улофа Юнга не принес ожидаемого дохода, а Вероника Фростелль отказывалась дать ему отсрочку в амортизационных платежах. А что было дальше? Ведь наверняка было еще что-то, что Гунборг Юнг не рассказала мне. Что именно?
— Дальше он унизился до того, — сказал школьный учитель, — что сам поехал в Стокгольм лично умолять госпожу Фростелль об отсрочке. Вернувшись оттуда, он даже не зашел в дом повидаться с Гунборг и мальчиком. Она нашла его несколько часов спустя — он повесился в дровяном сарае.
Глава тринадцатая
Деньги.
В деле об убийстве Вероники Турен речь все чаще заходила о деньгах.
Пока личный юрист покойной вместе с экспертом криминальной полиции занимался делом о наследстве и изучал, как Хенрик Турен справлялся с управлением собственностью семьи Туренов, пока инспектор криминальной полиции Давидсен пытался разобраться в финансовых делах модельера Жака Юнссона, не установив еще, впрочем, ничего более существенного, чем тот факт, что шикарная жизнь, которую он ведет, никак не соотносится с его официальными доходами, Кристер Вик упорно занимался теми небольшими денежными суммами, которые в свое время причинили так много горя в приходе Бергарюд и Смоланде.
В понедельник длинная сухощавая фигура комиссара снова появилась в ателье в самый разгар судорожных приготовлений к одному из самых престижных показов мод сезона. Он прошел мимо великолепных кроваво-алых, каштаново-коричневых и малахитово-зеленых творений, нечаянно оскорбил до глубины души Ивонне Карстен, не заметив ее, несмотря на наклеенные ресницы и декольте, вольно простирающееся до самого пупка, и провел, несмотря на всеобщую спешку и задерганность, те три допроса, ради которых пришел.
Асте Арман пришлось покинуть свое место у окна в примерочной и усесться на заваленный тканями деревянный стул возле огромного зеркала в стене. Кристер сразу же перешел к делу.
— Почему ты не сказала мне ни слова о той роли, которую сыграла Вероника Турен в смерти Улофа Юнга? Или о ее двойном влиянии на судьбу Марии Меландер?
— Двойном?
— Папа и его долг в пять тысяч, который высосал из него все соки. А теперь еще и связь девушки с мужем Вероники. Ведь ты знала и о том, и о другом.
Он сказал это сухо и жестко. Она стала перебирать пальцами позолоченные жемчужины на своем ожерелье, но это был единственный признак ее смущения. Ее голос звучал спокойно и твердо, и она уверенно взглянула в глаза Кристеру.
— Да, я знала об этом. Мне доверили чужую тайну и доверили именно потому, что надеялись, что я не разболтаю ее… ни при каких обстоятельствах.
— Ты могла бы избавить меня от необходимости ездить в Бергарюд.
— Для меня куда приятнее, — невозмутимо ответила она, — что ты копаешься в личных делах моих подопечных без моего участия. Я очень привязана к Марии… и к Гунборг Юнг тоже, они обе нужны мне в моей фирме. Я не хочу, чтобы они отвернулись от меня за то, что я предала их — когда весь этот кошмар закончится.
— Если твоя серьезная маленькая закройщица выйдет замуж за туренские миллионы, она в любом случае не останется работать у тебя.
— Нет… нет… я понимаю.
ebooksa