Сдержанная Мария Меландер горько прошептала:
— Если ничего не случится… О, господи!
Глава вторая
В следующую минуту появилась Вероника Турен.
Она стремительно ворвалась в комнату, чмокнула в щеку Асту, нежно улыбнулась Ивонне, небрежно — Марии, с горячим восхищением — придворной певице Мартин. Затем крепко и решительно пожала руку Кристеру Вику. Она сразу же заполнила собой все пространство, подмяла под себя всех настолько необоримо, что Кристер погрузился в размышления о том, как ей это удается.
Бие сказала, что она большая и толстая, но она не была на самом деле ни высокой, ни тучной. Пожалуй, скорее крепкого телосложения: ее шея, плечи, руки, спина, все было на десяток сантиметров крупнее и шире, чем обычно характерно для женщин ее возраста. Если, конечно, можно точно определить ее возраст. Костер прикинул, что ей за сорок, но, наверное, не больше сорока пяти.
У нее были крупные черты лица, здоровая загорелая кожа, глаза и волосы цвета красного дерева. Она была без головного убора, в ярко-розовом шерстяном костюме, который вроде бы вовсе не должен был смотреться на ней, но тем не менее смотрелся. Когда она без лишних церемоний скинула жакет, под ним оказалась еще более интенсивно розовая блуза в мелкую крапинку и ожерелье из огромных жемчужин в два ряда. Кристер достаточно много читал в газетах о Веронике Турен и ее колоссальном состоянии, чтобы догадаться, что они настоящие.
До сих пор она произнесла лишь несколько банальных комментариев о погоде в Стокгольме, Сёдерманланде и Северной Африке, но тем не менее уже успела непостижимым образом заполнить салон Асты Арман своим буйным оптимизмом и пышущим жизнелюбием, от которого все остальные почему-то несколько приувяли.
— Я пробуду в городе всего несколько недель, — радостно сообщила она. — Мне придется заказать себе массу новых тряпок. Мы собираемся побыть этим летом дома, а мне совершенно нечего надеть.
Могла ли она не заметить, что Аста вздохнула, а Мария устало прикрыла глаза? Во всяком случае, она продолжала как ни в чем не бывало:
— Вы делаете на мне неплохой бизнес, не так ли? Прежде всего, мне нужны два-три удобных хлопчатобумажных платья. И потом, я смотрю на Ивонне надета какая-то классная штучка. Подойди сюда, детка, я хочу рассмотреть ее поближе. Как поживают мама с папой, солнышко? А что это здесь на корсаже — что-то блестящее… Это стразы или это…
— Ты не забыла, Вероника, что мы ворвались сюда в ателье без всякого приглашения? Госпожа Мартин заранее договорилась о встрече, так что уместно было бы, наверное, спросить, не торопится ли она.
Приглушенный голос принадлежал мужчине, до сих пор остававшемуся в кильваторе Вероники Турен. Кристер быстро отметил внешние детали: рост около ста восьмидесяти пяти сантиметров, мускулистая, чуть полноватая фигура, пепельные волосы, глаза странного неопределенного цвета — карие, зеленовато-карие? — неправильные черты лица, хорошо скроенный серый костюм. Трудно было сказать, почему он производил такое хорошее впечатление, почему сразу же создавался образ мужественного приятного человека, на которого можно положиться. Вероника представила его, как своего мужа, и он скромно держался в стороне до тех пор, пока не сделал ей этого сдержанного замечания.
Реакция ясно показала, что такой эпизод исключительно необычен в окружении избалованной госпожи Турен. Ивонне Карстен открыла рот, чувствительная Мария Меландер покраснела от страха. Аста пробормотала что-то нечленораздельное, а сама Вероника на мгновение рассвирепела, но тут же взяла себя в руки и проговорила, смеясь:
— Хенрик прав, я веду себя ужасно. Я немедленно исчезаю! Не буду вас больше беспокоить.
— О, только не из-за меня, — проговорила Камилла, которая заметила несчастное выражение лица Асты Арман. — Я могу зайти в другой раз, если буду проезжать мимо. Главное, мне хотелось бы забрать сегодня мое новое льняное платье — я собираюсь надеть его завтра на обед в дамском кругу.
— Я сейчас принесу его, — быстро сказала Мария и вышла из салона.
В холле она остановилась на секунду и глубоко вздохнула. Затем толкнула дверь в комнату портних. Четыре электрические машинки жужжали наперебой, а на подоконнике возле пятой машинки сидела Бие, оживленно беседуя с самой пожилой портнихой. У Марии у же не было сил внушать болтливой ученице необходимость заниматься делом, а сделать замечание Гунборг Юнг она никогда бы не решилась. Отчасти потому, что Гунборг, обслуживающая самых притязательных клиентов, принадлежала к старой школе, была исключительно умелой и аккуратной портнихой, а отчасти и потому, что худая и строгая Гунборг, своей седой шевелюрой и гордой осанкой более всего напоминающая герцогиню, не позволяла другим делать ей замечания или повышать на нее голос. Она внимательно оглядела Марию поверх съехавших на нос очков и сухо констатировала:
— Ты плохо выглядишь. Я слышала, что ее величество Вероника Турен снова почтила нас своим присутствием.
— Да. Ей срочно понадобилась масса новых платьев.
ebooksa