Можно ли было уловить черты сходства между матерью и сыном? Наверное, было что-то общее и в фигуре, и в чертах лица. Но если она выглядела удивительно изящной и утонченной, то он казался скорее слабым и безвольным. Волосы у него были темные, глаза карие — в отличие от матери, у которой были синие глаза. Она внимательно оглядела его, осознавая, что он все более отдаляется от нее.
— Как ты познакомился с Вероникой Турен?
— Жак представил меня ей прошлой осенью на коктейле. А что?
— Как близко ты с ней знаком?
— Как близко?.. Слушай, что это за перекрестный допрос, черт подери? Я бывал у них дома на разных вечерах и приемах, а теперь они пригласили меня провести выходные у них в Мальма.
Несмотря на свою внешнюю строгость, она всегда была безоружна перед ним, и он абсолютно не привык слышать от нее какие-либо советы или указания. Поэтому он недоуменно уставился на нее, когда она решительно произнесла:
— Ты откажешься от этого приглашения и прекратишь общаться с семьей Турен.
— Мама, да что с тобой? Ты с ума сошла? Я вроде бы вправе сам решать, с кем мне общаться, а с кем нет. А Вероника замечательная женщина. Она такая милая, такая гостеприимная, и с ней всегда чертовски весело.
— Милая! — воскликнула Гунборг, и затем разговор перешел в громкий и бессвязный спор. Некоторое время спустя Ульф вбежал в салон, где к тому времени осталась одна Мария Меландер.
— Где они? Неужели они уже ушли?
— Да, — сказала Мария, подавив в себе неуместное желание добавить «слава богу».
— Все? Куда?
— Директор Турен и его жена собирались подбросить госпожу Арман до площади Стюреплан. Жак предложил отвезти домой Ивонне — вот и все, что я знаю.
Красивые тёмные глаза юноши выражали такое огорчение, что Марии даже захотелось утешить его — если бы у нее еще оставались силы выражать сочувствие другим. Она с облегчением услышала, как за ним захлопнулась входная дверь, а затем дверь хлопнула еще раз — это, по всей видимости, ушла Гунборг.
Наконец-то ателье опустело, никто больше не вынуждал ее держать себя в руках, быть вежливой и улыбаться, улыбаться…
Она так устала, что ей больше всего на свете хотелось сесть посреди всего этого беспорядка и заплакать. Если бы она не была приглашена в этот вечер на ужин, она бы именно так и сделала, а затем залезла бы в постель в своей малюсенькой комнатке за кухней.
Вот уже два месяца Мария жила в ателье. Это временное и печальное обстоятельство являлось результатом двух совпавших по времени факторов. Больше года она прожила, снимая квартиру в Ярдет, но хозяин вернулся из длительной заграничной поездки раньше, чем предполагалось, и Мария буквально оказалась на улице. На этой же неделе «Ателье Асты» лишилось своей уборщицы, которая до этого подметала, пылесосила и убирала в ателье за возможность бесплатно жить в маленькой комнатке. Ей, разумеется, нашли замену, однако это был мужчина, имеющий жену, детей и квартиру в Балльмура, так что он ни коим образом не претендовал на узенькую холостяцкую кровать в комнатке за кухней.
— Ты можешь пожить здесь, пока не найдешь себе квартиру, — сказала Аста Арман, и Мария, у которой совершенно не было времени что-нибудь искать в самый разгар сезонной горячки в ателье, согласилась на условия начальства — каждый день прибираться в ателье, то есть раскладывать по местам рулоны ткани, собирать с пола лоскутки, пылесосить примерочную и салон и более или менее приводить все помещения в тот вид, в котором они находились до восьми часов утра.
Однако в ателье редко бывал такой ужасный беспорядок, как в этот вечер. Она вяло и бездумно обошла все комнаты.
Помимо ее каморки и кухни, еще две комнаты выходили на мрачноватый задний двор, в меньшей из них на длинной перекладине висели готовые платья, в большой стояли огромные рабочие столы, засыпанные целым ворохом лоскутов — гладких и с узором, с матовой и блестящей шелковой поверхностью, всех мыслимых и немыслимых цветов лета. В обеих комнатах лежало множество рулонов ткани, снятых с высоких полок, клочки ваты и салфетки для снятия грима, разбросанные Ивонне, валялись где только можно, «Васс» и «Вууду» были брошены на спинку стула. Мария автоматически надела их на вешалки и повесила на место, потом двинулась дальше в те комнаты, которые вели на улицу Шелегатан.
ebooksa