Они спешат смешаться с толпой.
В Копенгагенском порту — послевоенное оживление. О прошедшем говорят полуразрушенные пакгаузы, ржавые корпуса судов, застрявших у отдельных причалов. Но порт ежедневно принимает корабли. В основном с Запада. Отправляет в основном — на Восток. Пассажирские и торговые линии еще законсервированы. Война окончилась, но идут военные грузы. Бородин и Петр стоят около огромного океанского судна под американским флагом.
— Матросы… — Бородин обращается к спустившемуся по сходням шкиперу. — Отличные ребята, можем пригодиться…
— Шутники, — усмехается шкипер. — Вас тут на сто посудин… — кивнул в сторону платформ, стоящих на железнодорожной ветке. На них греются в лучах блеклого солнца безработные.
— Нас всего двое, — говорит Петр.
— Много!
— А если один?..
— Спросите на «Хелиг Олафе»…
С платформы язвят:
— Идите, идите!.. Там требуется капитан.
На причале — воинская часть. Перед строем прохаживаются офицеры.
Раздаются команды:
— Становись!.. Напра-во!..
Солдатская масса растягивается серой гусеницей. Безработные курят, смотрят на солдат.
— Сопляки еще.
— Жалко!..
— На корм.
— Червячкам и рыбам…
Петр и Бородин среди безработных.
— Да, время против нас, — глядит на отправку Бородин.