Чекист

— И до конца, значит, с ним?

— Нет! — быстро сказал Нечаев. — Нет! Пропадать не хочу! А им пропадать. Это не через тебя, не думай. Люди уж больно лютуют на них. Уж я вижу.

— Спастись хочешь.

— А как же! Кому охота... под пулю...

— Почему ж под пулю? Ну, выселят их, переселят подальше...

— Нет, — уверенно помотал головой Нечаев, — под пулю!

— Ну, если ты говоришь, значит, есть за что.

— Скажи твердо, если я тебе помогать буду, меня не тронут?

— Смотря как помогать будешь... Ты в партию как же... сам придумал?

— Не. То Лемешко распорядился. Он и устроил. И заявление за меня писал. Я ж в коммуне ударник числюсь. Значит, не тронут? Ты мне верь! Не обману. Какой же мне расчет. Видишь, лет мне — двадцать три. А что я в жизни видел? Бабы порядочной и той не было. Так, свои гарпины! Я хочу и пить, и есть, и в одеже человеческой форсить. Я не скотина. Все хочу. В могилу не желаю. Так что ты верь мне!

— Оружие у них есть?

— Есть! — зашептал Нечаев. — Лемешко мне показывал. Склад у них на дальном хуторе, за мельницами.

— Ну вот что, представь мне доказательство, тогда поверю! — сказал Медведев и, решительно повернувшись, пошел к политотделу: он ночевал у Сергачева.

Вспоминал он о Нечаеве с омерзением. Иногда мелькало сомнение: не научил ли его Лемешко, нет ли тут провокации?

Через несколько дней Нечаев ввалился к нему в кабинет и положил на стол ученическую тетрадь.

— Список ихней организации. Чем не доказательство!

— Как же ты его достал?

— А что мне! Сестру Лемешкину прижал. Она до меня, как до меда. Ну, а заснула — я из-под половицы и взял. Знал, где лежит. Только мне туда ворочаться нельзя. Так что вы поскорее их... к ногтю...

Медведев смотрел на Нечаева и думал о том, что вот воспитал Лемешко из него животное, для себя воспитал, а не рассчитал.

— Нет, Нечаев, так жить, как ты мечтаешь, тебе не удастся!