Той сослуживице, которая подала дельный совет, мама говорила: «Не знаю уж, как вас и благодарить. Все, как вы сказали, — горя хлебнул и образумился, от меня теперь никуда, все дома и дома».
Так называемые «хеппи энд» всем надоели, но что делать, если это правда. В конце полугодия Женька стал отличником.
С ним отродясь такого не случалось, и мама очень волновалась.
Удивлялись и Женькины друзья по активным внеклассным действиям.
Только Генка — ближайший друг — знал причину. Ему Женька сказал:
— Я решил — иду на геологический, а там такой конкурс, что дуриком не проскочишь!
ГОЛОВА В МИЛЛИОН МАРОК
Двухмоторный транспортный самолет «ЛИ-2» с надрывным гулом оторвался от пожухлой осенней травы полевого аэродрома и устремился в ночное небо. Под крылом проплыл обрывистый берег Днепра, Киев, утонувший во мгле светомаскировки. Только груды битого кирпича и стекла на развалинах Крещатика сверкали в свете луны каким-то причудливым блеском.
Девять парашютистов-десантников, прильнув к иллюминаторам пассажирской кабины, пристально всматривались в родную, истерзанную врагом и лишь недавно освобожденную землю. Лучи синей лампы тускло освещали их спины, на которых горбились ранцы десантных парашютов.
Командир окинул взглядом их круглые, обтянутые одинаковыми кожаными летными шлемами затылки. И только сейчас окончательно осознал сложность боевого задания, всю меру своей ответственности за этих людей. Девять человек; он — десятый. Что их ждет впереди, как-то сложится их боевая судьба? Под однотонный рокот моторов текли неторопливые мысли. Командир вспомнил, как вместе со своей группой десантников приехал он в Киев и прямо с вокзала явился к начальнику Украинского штаба партизанского движения генералу Строкачу:
— Товарищ генерал! Командир партизанского отряда капитан Мурзин задание выполнил. О боевых действиях отряда сообщил Центральному Комитету Компартии Молдавии и прибыл по вашему приказанию.
— Спасибо, Даян Баянович! От имени Родины спасибо. — Генерал усадил Мурзина в глубокое кресло и продолжал: — Вы с честью выполнили задание командования и ЦК нашей партии. Но война еще не закончена... Она принимает особенно ожесточенный характер. В скором времени наша армия начнет наступление на территории Польши и Чехословакии. Народы этих стран уже поднимаются на борьбу. Предстоят большие дела... Как вы думаете, товарищ Мурзин: если бы вас забросили в одну из этих стран?.. Ну... скажем, в Польшу или Чехословакию, а может быть, в Венгрию. Там начинается народная война против фашистов, надо помочь, а у вас огромный опыт партизанской борьбы. Справились бы вы с такой серьезной задачей?
— Дайте подумать, товарищ генерал. Если разрешите, я и с ребятами своими посоветуюсь.
— Вот, вот. И я о том же думаю. Даю вам два дня на размышления. А через два дня явитесь ко мне в десять ноль-ноль. Тогда и продолжим этот разговор...
За грозным ревом моторов Мурзину показалось, что он явственно слышит спокойный голос генерала. Он вспомнил, как вышел тогда на улицу, где его поджидали товарищи. Их было несколько человек — основное ядро партизанского отряда, — вместе с которыми минувшей зимой он опустился в районе оккупированной Одессы. Рядом прошли они долгий, нелегкий путь по тылам врага, не раз смотрели в глаза смерти, терпели невзгоды и лишения партизанской жизни.
Радостью засветились лица друзей, когда Мурзин сообщил им о двухдневном отдыхе в Киеве. О предложении Строкача он решил пока ничего не говорить. Хотелось сначала обдумать все самому. Разместились в пустой трехкомнатной квартире и устроили торжественный обед по случаю благополучного возвращения в столицу Украины.
Под вечер молча шли по разрушенному Крещатику, где завалы битого кирпича, щебня, суровые, утомленные лица прохожих — все напоминало о недавних страшных днях оккупации. Первым нарушил молчание Павел Куделя:
— Хлопцы! А война ведь еще не кончилась. Еще до Берлина нужно дойти.
— Дойдем! — ответил Мурзин. И тут же подумал: «Может, сейчас рассказать ребятам о разговоре с генералом?»
ebooksa