— Здорово болит? — спросил он Фрэнка, у того в глазах скакало отражение костра, взгляд вперился в пустоту.
Напарник замотал головой. Кимати подкинул хворосту в костер, долил Фрэнку кофе, плеснул в кружку коньяку. Сам он к спиртному не притронулся. Он-то ведь на службе, а у Фрэнка освобождение по болезни.
— Может, не надо было тебя брать, — сказал Кимати. — Оставался бы в больнице, как велели доктора.
— Еще одна ночь на мягкой койке доконала бы меня. Свежий воздух — лучшее лекарство. Так, бывало, говорил наш семейный доктор, хотя бабушка иначе как шарлатаном его не называла.
Вдали закричала пятнистая гиена, на ветвях колючей акации ухнула сова.
Кимати, теребя именной браслет армейского образца, был погружен в глубокие раздумья.
— Спасибо, Джонни, — внезапно произнес Фрэнк.
— Что-что? Извини, я не расслышал.
— Спасибо тебе, — повторил Фрэнк.
— Черт возьми, за что? — недоуменно спросил Кимати.
— Ты спас мне жизнь, — сказал Фрэнк. — Во время рейда на прошлой неделе пристрелил бандита, которого я не заметил,
— Есть о чем говорить, Фрэнк, это же был заурядный браконьер. Единственное, чего я боялся, так это задеть тебя, ведь он был у тебя за спиной.
— Очень мило с твоей стороны, — осклабился Фрэнк. — Итак, какой у нас теперь счет?
— Ну ладно, раз уж ты настаиваешь. — Кимати притворился, что подсчитывает в уме. — Пожалуй что равный.
— Не может быть, дружище, — возразил Фрэнк. — Ты чаще выручал меня.
— В самом деле, что бы ты, бедняга, без меня делал! — прыснул Кимати.
Фрэнк откинулся на спину и уставился на звезды. Африканские ночи неизменно очаровывали его, хотя он в этих краях уже старожил.
— Сколько, мы уже вместе, — спросил он, — пятый год?
— Примерно так, — отозвался Кимати. — Время летит, верно ведь?
— Верно, — подтвердил Фрэнк. — Но мне, Джонни, такая жизнь нравится. И работа мне наша по душе.