— Однако мы не становимся моложе, — вздохнул Кимати. — Каждый закат — это новая зарубка на роге.
— А ну-ка повтори! — попросил Фрэнк. — Откуда это?
— Африканская поговорка, — пояснил Кимати. — Она означает, что с каждым днем старый бык дряхлеет.
— На закате дня новая зарубка на роге, — повторил Фрэнк. — Здорово сказано!
— Моему народу мудрости не занимать! — воскликнул Кимати, делая ударение на слове «народ».
Фрэнк неожиданно заговорил:
— Помнишь тогда, в лесу Шимба, леопард прыгнул мне на спину, и если бы не ты...
— Такое разве забудешь? — хмыкнул Кимати. — Он меня тоже поцарапал, нам обоим от него досталось.
Тогда они были еще не егерями, а профессиональными охотниками, сопровождавшими богатых туристов в охотничьих экспедициях — сафари.
— А та ночка, — напомнил Фрэнк, — на дереве, а под деревом стадо буффало?
Это случилось во время их первого дежурства в заповеднике, вскоре после того как кенийское правительство запретило охоту и дружки, оставив фирму «Охотники на слонов», перешли на службу в летучий отряд по борьбе с браконьерством, созданный под эгидой министерства туризма и заповедников.
— Весело раньше было! — воскликнул Кимати, припоминая прошлое.
— И зарабатывали дай бог как, — добавил Фрэнк.
Профессиональный охотник мог за три дня сафари заработать больше, чем два егеря за целый месяц. Довольные миллионеры не только оплачивали все расходы по содержанию, но и отваливали неслыханные чаевые.
— И все-таки правильно сделали, — сказал Фрэнк, — что запретили охоту.
Они собственными глазами видели, как от огромных стад слонов сохранилась лишь горстка; совершенно исчезли львы в районе, прилегающем к дороге Найроби — Момбаса. Не ввели бы запрета, и через десять лет дикого зверья не осталось бы и в помине, только старики бы помнили о нем.
Следопыты помолчали. Память унесла их в те далекие времена, когда они еще не встретились и не подружились — у каждого была своя насыщенная событиями жизнь, теперь есть что вспомнить.
— Ты прав, — вздохнул Фрэнк, — мы не молодеем. На прошлой неделе я, что называется, столкнулся с действительностью. Раньше я бы ни за что не подпустил так близко этого подонка... черт, даже не разглядел ножа, пока он не впился в меня, как разъяренная мамба. Два дюйма вправо, и он угодил бы мне в сердце, и тогда прощай, Фрэнк Бэркелл, охотник, егерь, истребитель браконьеров...
— Ты знаешь, что получит та четверка, которую мы задержали? — спросил Кимати.
— Ага, — ответил Фрэнк, — от силы пять лет, да еще срок им могут скостить за примерное поведение в тюряге. Черт возьми, я прямо-таки жалею, что не уложил их на месте.
ebooksa