— Неужели правда, что ты достал билеты на такого скрипача?
— Предстань, думал все так просто. Не тут-то было…
— Я рада!
— Тому, как не легко достать билет?
— Популярности Альберта Маркова! Это же виртуоз! И мне столько дает его исполнение, даже когда слышу но радио.
Аня вышла из-за ширмы в другом платье, что-то она переменила и в прическе. Алексей улыбнулся:
— Два или три раза ходим в месяц на концерты и спектакли, и каждый раз я иду словно с другой женщиной.
— А ты разве сомневался когда-нибудь в этом? Разумеется, я меняюсь, вернее, меня изменяет предстоящее.
— Мне хорошо!
— И я не жалуюсь.
Помолчав, она сказала:
— Хорошо, что ты взял билет и для Арсения. Хотя, боюсь, это оставит его равнодушным: не рано ему?
— Нет, что ты! А то как бы он не начал развиваться односторонне. И если уж мы его берем с собой на все спектакли, то так и надо продолжать. И потом… каждый по-своему отзывается на музыку. Может быть, он воспримет ее куда ярче и глубже, чем ты. О себе не скажу, я слабо чувствую музыку. — Он углубился в чертеж, и опять карандаш заскользил по бумаге.
Над листом чистой бумаги наклонился с карандашом и Арсений в комнате, где проходили обычно занятия юных друзей пограничников. Он начал было вести линию, означающую железную дорогу, но передумал.
— Вот что, ребята, — он указал на маленький букет роз. — Если на сегодняшних занятиях не сможет быть Михаил Варламович, мы сходим и поздравим его дома, вручим наш скромный подарок. А? — Он провел рукой по неостриженной голове: деньги, данные ему на парикмахерскую, он вложил в общий котел на подарок своему наставнику.
— А сколько до начала? — спросил кто-то.
— Еще три минуты осталось!
— Опаздывает!
— Хорош ты! Опаздывает! Мы привыкли его за пять минут видеть. Вот тебе и кажется, будто он опаздывает.
— Двадцать шесть нарушителей задержал лично!