Он повернулся к Пластуну.
— Что у нас?
— Восемь погибли, еще дюжина ранены, двое из них тяжело. Ну и Терновник…
— Что с ним?
— Лежит, бормочет что‑то – не разобрать, иногда в судорогах бьется. Я его осмотрел, но ран никаких не обнаружил.
— Это шаман, мразь, его подкосил. Я сам видел, — вставил Светоч, поправив нож на поясе. – Терновник на него бросился, когда мы с той стороны к пирамиде подходили, а шаман этот как‑то на него посмотрел, и парень наш прямо там и слег.
И добавил после небольшой паузы.
— За это, я шаманскую голову над входом вон в ту хижину повесил. Он теперь всегда улыбается – красиво вышло.
— Вот значит, — снова заговорил глава разведчиков. – Складарь, я ему в помощь Пробоя дал, как раз занят учетом всего, что у дикарей было.
Орех кивнул.
— Светоч, Светолюб, вы распорядитесь ужином для наших людей. Светляк остается присматривать за пленниками. Пластун и, — Орех повысил голос, — Свист, со мной!
Свист тяжело поднялся со скамьи и слегка прихрамывая, направился за воеводой.
Когда они остались втроем, Орех спросил.
— До хранилища мерцал Складарь еще не добрался?
— Нет, — Пластун отвел глаза – было видно, что он стыдится своего поступка, — я не сказал ему, где Великий Жрец хранил их. Подумал, что может быть ты первый…
— Спасибо тебе.
Они обогнули пирамиду и приблизились к приземистому строению – тому самому, где Пластун стянул когда‑то расшитый ягдташ с мерцалами. Немного дальше, в тени раскидистых деревьев пряталось жилище Говорящего с Богами.
У занавешенного входа в хранилище стоял Дрозд.
— Еще я подумал, что стоит перестраховаться, — пожал плечами Пластун.
— Все парень, ты можешь отдохнуть и поесть, — сказал Орех, — Потом вернешься сюда и снова заступишь на пост.