— Лучше заткнись, Керн! — прошипел он в ответ.
И, не смотря на то, что она не знала, что её больше пугает: быть рядом с опьяневшим Альгадо или быть пойманной, — она выбрала последнее и прекратила попытки.
— Вот видишь, — усмехнулся Диего. — Мне даже не пришлось уточнять!
— Я не понимаю ход этого разговора, — Соболев приблизился к шкафу за завесой. — Но не думаю, что это важно и требует обсуждения сейчас. У меня внизу идут танцы, и твой брат в одиночку следит за порядком, так что я попрошу меня извинить…
— Конечно, Роман! — согласился Альгадо. — Я никогда не перестану восхищаться твоим энтузиазмом в работе, и все же, — он сделал паузу, и Эмме показалось, что она прозвучала как предупреждение, — я бы хотел, чтобы ты не выделял кого-либо из учащихся академии. Они все одинаковы!
Диего откланялся, а Соболев продолжал стоять на месте.
— Одинаковы, — повторил он. — Как бы не так!
Это воспоминание пролетело перед ней за пару секунд.
— Я солгала тебе о том, — повторила Эмма, — что было после того, как ушел Диего Альгадо. Мы с его сыном просидели в этом чертовом шкафу еще минут двадцать. Соболев не хотел уходить, он, кажется, отослал сообщение с пейджера и ждал. Через десять минут, или около того, в кабинет постучали, и он открыл: пришел мужчина. Они говорили в самом кабинете, но нам все равно было слышно.
— Роман, что случилось? — встревоженный голос пришедшего не был знаком Эмме, однако, по тому как застыла бутылка у лица Альгадо, она поняла, что ему он известен хорошо.
— Не знаю, я не уверен.
— Ты послал экстренный код! — заметил мужчина. — А еще, я встретил на лестнице Диего Альгадо.
— Он тебя заметил?
— Нет, я спрятался в нише, и, судя по тому, что ты спрашиваешь — я правильно сделал.
— Да, — ответил Соболев. — Мне кажется, он подозревает меня.
— В чем?
— Он намекнул — ему не нравится то, что я наблюдаю за членами «Созвездия».
— Он нам-мекнул?
Голос мужчины пропустил паузу, давая понять его реакцию на слова ректора.
— Волнуется, гад! — зашипел Альгадо.