Тем не менее Наде было необходимо остановиться здесь на несколько часов. Им обоим требовались еда и отдых. Девушка повела своего спутника на окраину поселка. Там они нашли пустой дом, дверь которого была открыта. Они вошли. Посреди комнаты, возле высокой печи, характерной для сибирских жилищ, стояла обшарпанная деревянная скамья. Они сели на нее.
Тогда Надя всмотрелась в лицо своего ослепшего спутника так пристально, словно никогда прежде его не видела. В ее взгляде было нечто большее, чем благодарность и чем сострадание. Если бы Михаил мог увидеть ее, он прочел бы в этих прекрасных горестных глазах бесконечную нежность и преданность.
Веки слепого, покрасневшие, обожженные, приоткрылись, и стало видно, что его глаза абсолютно сухи. Склера слегка сморщилась и как бы обтрепалась по краям, зрачок необычайно расширился, радужная оболочка, по-прежнему голубая, казалось, стала темнее, чем раньше, брови и ресницы частично обгорели, но взгляд молодого человека, такой ясный и проницательный, совсем не изменился, по крайней мере с виду. Однако он больше ничего не видел, слепота была полной, потому что жар раскаленной стали убил чувствительность сетчатки и глазной нерв.
В это мгновение Михаил Строгов, протянув руки в пустоту, спросил:
– Ты здесь, Надя?
– Да, – отвечала девушка, – я рядом. Я больше не покину тебя, Миша.
Услышав из ее уст свое имя, которого Надя никогда прежде не произносила, Михаил вздрогнул. Он понял, что его спутница знает, кто он, какие узы связывают его с Марфой. Ей все известно!
– Надя, – снова заговорил он, – мы должны расстаться.
– Расстаться? Но почему, Миша?
– Я не хочу стать препятствием на твоем пути! Твой отец ждет тебя в Иркутске! Ты должна спешить к отцу!
– Мой отец проклянет меня, Миша, если я тебя покину после всего, что ты для меня сделал!
– Надя, Надя! – пробормотал Строгов, хватая и сжимая руку, которой она накрыла его ладонь. – Ты не должна думать ни о ком, кроме своего отца!
– Михаил, – возразила Надя, – я тебе нужнее, чем моему отцу! Или ты считаешь, что должен отказаться от мысли об Иркутске?
– Никогда! – вскричал Строгов так порывисто, что стало ясно: вся энергия его духа осталась при нем.
– Однако у тебя больше нет того письма!..
– Потому что его украл Иван Огаров! Что ж, я сумею обойтись без письма, Надя! Они обошлись со мной, как со шпионом, так я и буду действовать, как шпион! Отправлюсь в Иркутск и расскажу обо всем, что видел, что слышал. Богом живым клянусь! Придет день, и мы с этим предателем еще сойдемся лицом к лицу! Но мне надо успеть в Иркутск раньше него.
– И ты еще говоришь, что нам надо расстаться, Михаил?
– Надя, эти скоты у меня все отобрали!
– Зато у меня остались мои глаза и несколько рублей в придачу! Я смогу видеть за двоих и привести тебя туда, куда ты не дойдешь один!
– И как мы туда доберемся?