– Пожрать бы пора. А, Сань?
Воронцов молча продолжал идти вперёд. «Надо идти, – решил он, – пока тело не чувствует усталости. Устанем – отдохнём. А пока – идти и идти».
– Может, остановимся? Прикончим баночку?
Воронцов оглянулся на сержанта, слизнул с верхней губы каплю дождя, довольный уже тем, что она не упадёт на шинель и не станет одной из тысяч, каждая из которых делает его одежду тяжелее и холоднее. Он снова промолчал в ответ.
– А то лишний груз таскаем. Банка спину продолбила.
– Скоро будет Угра, вот там и сделаем привал. А банку поправь, если она тебе так мешает. Или выброси.
Смирнов хмыкнул. Шутка ему понравилась. И уже спокойно, как будто и не было разговора о еде, спросил:
– Ты всё ещё надеешься найти вторую группу?
– А ты? Что думаешь ты?
– У меня никаких мыслей. Одни ощущения. Как у зверя, который из охотника вот-вот может стать добычей.
– Давай, излагай ощущения.
– Лежат где-нибудь, в таком же ровике. – Смирнов кивнул назад, где в серой пелене дождя недавно истаяли чёрные глыбы сосен. – Те, которые в деревне, постараются теперь и нас отсюда не выпустить.
– Ты думаешь, мы представляем для них какой-либо интерес? Вряд ли они даже знают, что мы – разведка.
– А если мы их недооцениваем?
– Тогда вся надежда на Алёхина. Они не знают, сколько нас было. Алёхин должен уйти. Погони вроде не было. Зря мы поторопились. Надо было подождать на той стороне оврага, прикрыть Алёхина. Или послать по более сложному маршруту. А он попёрся напрямик…
– Об Алёхине не волнуйся. Он дойдёт.
– Если он дойдёт, то половина задания уже выполнена.
– Мы ещё не знаем, на кого напоролись.
Они шли гуськом: Воронцов – Смирнов – Селиванов. Пристально всматривались в хмурое пространство, приглушённое и будто прижатое к земле холодным дождём. Далеко позади загрохотало, будто окаменелый холодный лес задвигался, заходил, передвигая свои тяжёлые глыбы. «Нет, это не гранаты, – определил Воронцов, – это – артиллерия. Только бы дошёл Алёхин и доложил обо всём, что они успели узнать…»
Канонада усиливалась с каждым мгновением, наполняя лес своим вздрагивающим, вибрирующим гулом. Они остановились, затаили дыхание, слушали.