– Мазилы, – шевельнулся, упершись одновременно в дно окопа и в приклад своего ружья, младший сержант Колышкин. – Сейчас пропустят свою дистанцию и – конец нам.
– А на пристрелке на шнурок лихо дёргали, – выдохнул второй номер, покрутил головой туда-сюда, будто пытаясь определить расстояние между танками и орудийными позициями, и сполз вниз. Оказавшись на дне окопа, в надёжной безопасности, он начал лихорадочно надраивать ветошкой бронебойный патрон.
Колышкин оглянулся на него и снова матерно выругался.
Наблюдая за тем, как неудачно начали стрельбу артиллеристы и за тем, как быстро сближаются с правым флангом роты немецкие танки, ротный мгновенно понял, в какую опасность с минуты на минуту может попасть его четвёртый взвод.
Младшего лейтенанта Старцева с его людьми и пополнением он поставил справа, определив им участок обороны по опушке и редкому березняку до болота. Если бы немцы попёрли по большаку и вдоль дороги, то взвод Старцева оказался бы в стороне и смог бы сослужить добрую службу, ударив по пехоте противника с фланга. Но немцы выдвинули вперёд свой левый фланг, видимо, разведав, что дальше на север непроходимое болото и оно никем не занято. Если артиллеристы их там пропустят, то взвод окажется отрезанным. Конечно, в таких обстоятельствах Старцеву лучше отойти и уплотнить порядки второго взвода. Но догадается ли он сделать это? Посмеет ли? Перед боем Мотовилов собрал всех взводных, поставил задачу: держаться на том месте, где стоим, и пригрозил пистолетом.
– Сам расстреляю, – сказал он и посмотрел на старшину Звягина.
И тут кто-то справа, с той стороны, куда он беспокойно поглядывал, закричали:
– Третий взвод бежит!
– Эх, мать-перемать! Деруны чёртовы!
– Пополнение драпает, товарищ старший лейтенант, – сказал Колышкин и, не выпуская из рук приклад противотанкового ружья, переступил с ноги на ногу.
Но побежали не якуты. Младший лейтенант Старцев с пополнением спокойно сидел в своих окопах на опушке леса. Драпанул третий взвод. Мотовилов хорошо видел в бинокль, как выскакивали из траншеи бойцы и, обгоняя один другого, кинулись к лесу. Некоторые были без винтовок. Впереймы им, спиной к Мотовилову, бежали лейтенанты Багирбеков и Климкин. Вот они догнали крайних, что-то закричали им.
– Останови их теперь…
– Паника… – разговаривали бойцы, глядя на бегущий взвод.
И тут в поле захлопали пистолетные выстрелы – один, другой, третий… Несколько бегущих сразу упало на стерню. Один поднялся, побрёл назад, к окопам. Остановились и другие. Лейтенант Климкин стоял в полный рост между лесом и остановившимися бойцами своего взвода и что-то кричал им. Потом дважды выстрелил над их головами. Те присели на корточки и, не дожидаясь, во что может вылиться ярость взводного, втянули головы в плечи и потихоньку потрусили назад. Они бежали, низко припадая к земле, будто собирая только что растерянное. Двое остались лежать в стерне.
– Бульварный сброд, – скрипнул зубами Мотовилов и с облегчением вздохнул.
Лейтенанта Климкина он знал плохо. В роту тот пришёл недавно. Тихий, задумчивый. Из студентов политехнического института. Москвич. Что от такого ожидать? Во время первого боя ни третий взвод, ни его командир ничем особым не отличились. Танки левого крыла прибавили ходу и устремились прямо на их окопы. Нервы не выдержали. Лейтенант же оказался с характером. Вот тебе и тихоня из политехнического института…
Наконец в поле задымился один танк. Он начал поворачивать вправо, видимо, теряя управление, и тут в его борт вошли ещё две фосфоресцирующие трассы. Танк задымился, но некоторое время ещё продолжал слепо двигаться вперёд. Второе попадание оказалось более удачным. Танк вспыхнул, в нём сдетонировал боезапас, и машина начала раскалываться и распадаться на части.
Но немцы уже засекли несколько артиллерийских позиций, и две из них были тут же подавлены ответным огнём танковых орудий. Несколько снарядов упало и по линии траншеи. Пока немецкие танкисты стреляли по роте вслепую, не пристрелялись. Но те, кто побывал в боях и знал повадки немецких танкистов, понимал, что означали эти первые пристрелочные.
Девять машин, не сбавляя хода, продолжали двигаться на их окопы. Позади танков небольшими группами перебегала пехота.
Мотовилов метнулся на свой НП и там закричал капитану, корректировавшему огонь батарей: