Никогда не думала, что когда-нибудь придётся в незнакомом лесу разводить костёр да ещё в зимнюю пору. Всё бывает впервые. Моя жизнь тому доказательство. Но как же трудно, чёрт возьми, разжечь огонь, когда самое большее, что ты делала – это собирала хворост в сухую осеннюю погоду и подбрасывала в уже живое пламя найденные падшие ветки! А тут снег по середину икр, ни тебе тропинок и никого, кто бы помог. Всё бывает впервые.
Да, признаюсь. Сначала я впала в ступор, пытаясь сообразить, чем помочь себе и Феликсу. Хоть улитки и любители влажной и прохладной среды, но и они не фанаты снега и мороза. Нам, однозначно, необходимо было тепло огня и нужно было его получить любым путем.
Я выбрала место под одной крепкой высокой сосной. С подветренной стороны снега почти не было, лишь символический белый налёт. Привалив сумки к стволу, я ногами расчистила землю до почвы, с удовольствием обнаружив вперемешку со снегом россыпь шишек. Они должны были послужить первичным материалом для растопки. Кажись, я наковыряла их штук с полсотни, пока не успокоилась. Надеюсь, белка, что припрятала здесь свой клад, имеет другие тайники шишечной провизии.
Но мне нужен был хворост. Шишек хватило бы на очень короткий срок, нужно было дерево, которое долго могло отдавать тепло. Оглядевшись по сторонам, я наметила направление среди деревьев и осторожно ступая, направилась меж сосен. Несколько раз я оглядывалась к «своей» сосне, опасаясь кражи вещей и продуктов лесными зверушками, но было тихо.
Ветки отыскать мне удалось, правда, они были сырыми и, по сути, не годились для растопки, но выбор был не велик. Мне пришлось вырвать несколько страниц из дневника, иначе бы огня не видать. Шишки немного пошипели и разгорелись, соединяясь из маленьких факелов в единую пирамиду огня. Наломав одну большую рогатую ветку на маленькие куски, я осторожно вложила их по краям и в центр костерка. Сначала ничего не происходило, но после сучья зашипели, выделяя каплями влагу, и принялись обильно чадить, выпуская на меня залп мутного дыма. Но и это преподношение милостиво принял огонь, взметнувшись выше и став жирнее. Я чувствовала жар и тянула руки к пляшущему теплу.
Когда мы с Феликсом согрелись, я решила приготовить обед на чуть стихнувшем огне. Мой друг уплетал сочный лист капусты, но мне требовалось нечто существеннее. С детства обожаю хлеб, печёный на огне, у него неповторимый вкус дыма и лесной свежести. Подрумянив до коричневой корочки пару кусков хлеба, я приготовила восхитительные бутерброды с сыром и свининой. Творог я поделила на три части и с удовольствием съела первую из них. Пока я наслаждалась бутербродами и ломтем сома вприкуску с творогом, в утихавшем кострище в золе из шишек запекались два яйца и пара картофелин.
Тебе, незнакомец, мой завтрак кажется слишком обильным и расточительным, учитывая, что мне не ведом путь до Камелота и время, на которое я обречена была застрять в поиске? Именно по этой причине я и считаю, что завтрак должен быть плотным. В холод энергии тратится больше. А где мне ещё брать тепло для тела, как не из пищи? И не всю дорогу я преодолеваю верхом на петле времени. Потому что след нужно путать, чтобы Волк его не учуял.
Что из продуктов я берегла пуще всего, так это воду. Конечно, я могла насобирать снег и натопить его у огня. Но проблема в том, что топливо для костра нужно искать, а на это у меня нет времени. Нужно идти вперёд.
Я оставила тот первый привал, мою отсчётную точку и рванула по петле времени дальше. Рискнула, так сказать, сократить расстояние, время и силы.
Я чувствую, что уже близка к цели. Зима осталась позади, земли покрыты травой, расстающейся с молодостью. Но воздух тёплый, даже удушающий для меня, одетой в зимнюю одежду. Теперь Феликса можно кормить подножным кормом, не опасаясь за его скудный рацион. Капусту я доела вчера. Другие продукты закончились позавчера. Теперь я и воду могу найти в любом водоёме. По моим расчётам трудный участок пути мы одолели.
Не хочу говорить о ночах, скорей бы забыть о них. Ночь в зимнем лесу, где темно и невыносимо страшно от звуков, которых никогда не услышишь в дневную пору. Позавчера мимо нас с Феликсом пробрёл большущий медведь. Правда не так чтобы близко, но я боялась пошевелиться и дышать, пока он медленно ковылял по хрустящему снегу. Медведи должны спать зимой! Это был шатун, мне дико повезло, что он не учуял мой запах. В тот момент мне вспомнилась волчья пасть и перспектива быть порванной на куски и съеденной, чуть не довела меня до обморока, что согласись, чтец, мне не на руку. Самое главное, медведь прошёл мимо и скрылся. Я в тот же миг вскочила, схватила сумку-торбу и переместилась на петле времени дальше. Оставаться в том месте и рисковать повторной встречей с шатуном, у меня не было никакого желания. К тому же я знаю, что судьбу лучше не дразнить.
По моим прикидкам идти осталось недолго. Но так хочется есть! Правильнее сказать – жрать! Я пыталась искать грибы или чего ещё съестное по пути, но как назло, то ли время выдалось неурожайное для этого года, то ли я иду не тем путем, где хоть что-то растёт. Пью воду и вспоминаю «ОранЖ». И ещё, как же я хочу кофе!
Аллилуйя! Я наконец-то вышла к первому небольшому поселению из плотно сбитых простеньких домов, количеством одиннадцать. Я опасалась настороженности и враждебности проживавших там людей, всё-таки граница с восточными землями не так уж и далека, равно, как и западная граница.
В этой сумятице перемещений и перебежек, я, кажется, забыла упомянуть тебе, неизвестный мне читатель, что центр Уолверта, некогда процветавшего государства, теперь занят громадной площадью лесов. Во всех частях страны это место называют Пустынными Лесами, а в северной части им дали чудное название – Чащи Брода.
Слава Создателю, мне не пришлось проходить целиком это место, я зацепила лишь краешек этих дебрей, но поверь мне, бродить там можно до посинения, а вот дорог или более-менее сносных троп в этих чащах нет. Это один бесконечный и единый лес со своим разумом, животным инстинктом и внушительной территорией. Мне дико повезло, что я не свалилась в овраг и не свернула шею в одной из его многочисленных подземных ям. Провидение охранило меня от встреч с дикими хищными зверьми и лихими людьми, которых тоже немало хоронится в землянках и древесных домах. Жители Уолверта редко путешествуют через Пустынные Леса и тем более в одиночку. Обычно торговцы или простые путники объединяются в караваны и бредут вдоль границы, боясь свернуть вглубь чащоб и потерять неверный след единственной тропы, очертившей по периметру центр страны. Я пробиралась как раз в пределах этой еле заметной дороги, уходя от границы запада всё ближе к южной оконечности Уолверта.
Но мне, как ни странно, поверили в этом первом встречном селении, называемом Заслоном по праву первым принимать удар врага, и впустили в дом, где я согревалась у огня. Моя хозяйка Лана, молодая и симпатичная женщина, напомнившая мне Марию, оживлённо расспрашивала меня о новостях по другую сторону границы и потчевала меня вкуснейшим супом из белых грибов. Даже моему другу досталось лакомство – долька сладкого осеннего яблока.
Я заметила, с каким удивлением и любопытством рассматривала меня Лана, округляя глаза от ужаса, когда мой рассказ дошёл до той части, где Медрод напал с бандой на Лон.
– Вот ведь, мерзавец! – воскликнула она. – Столько людей изничтожить ни за что. Душегубец.
ebooksa