Живица кивнул и снова принялся за игру. Мы с ним играли в «шестьдесят шесть» — не на деньги, для интереса.
После трех ходок за границу Сашка дал мне семьдесят пять долларов.
— Твоя доля, — сказал коротко.
После трех следующих дал мне сотню — наверное, потому, что я брал не сорока-, а пятидесятифунтовую но́ску. После девятой ходки дал еще сотню. В целом, набралось у меня двести семьдесят пять. Спрашиваю, причитается ли с меня за жилье и содержание хозяину. Сашка сказал, что меня это не касается, он это дело уже уладил.
Вышли в дорогу очень рано, как только сумерки стали сгущаться. Ветер переменился: подул с востока. Разодрал облака, разогнал. Месяц торчал над головой — большой, бледный, перекошенный, как будто касторки напился.
Шли трудно. Ливень превратил поля в болото. Мы с трудом выдирали ноги из грязи. Наконец, добрались до лесу. Идти стало легче, хотя и хуже видно, темно. Свет луны чуть продирается между ветвями.
Почти каждый раз идем мы за границу новой дорогой. Направление всегда одно и то же, но идем так, чтобы всякий раз пересекать границу в новом месте. Сашка всегда считает: раз следы оставляем, погранцы могут устроить нам засаду, ожидая, что когда-нибудь мы пойдем по одной из знакомых, нахоженных троп. Но у нас их нет. Мы всякий раз идем по-новому. Только вдали от границы часто идем, как и раньше. Там уже безопаснее.
Идти было скверно. Сашка это предвидел, потому и вышли так рано.
Ноги в болоте вязнут почти по колено. Где несколько дней назад были лужи, теперь — озера. Где ручьи — там ревущие потоки, где были речушки — теперь полноводные реки. Острый, холодный ветер бьет в глаза, мешает дышать. А хуже всего — луна. Так ярко светит, будто с погранцами сговорилась. Прожектором сияет, мы как на ладони, и видно нас издалека.
Долго стоим на краю леса. Перед нами широкий открытый простор, посреди него — граница. Заходим в болото. Прыгаем с кочки на кочку, потихоньку продвигаемся вперед.
Я по пояс мокрый и грязный, но мне жарко: разогрелся ходьбой. Наконец, перебираемся через границу и спешим вперед. Сашка идет быстрее и быстрее, едва поспеваю за ним. Меня это удивляет, но не оглядываюсь по сторонам, спешу за Живицей. А позади — «бах» из карабина!
Кажется, где-то очень далеко, сильный западный ветер относит звук прочь. Может, и кричат, как обычно: «Стой! Стой!», но голосов не слышно.
Около нас все чаще свистят пули. Оглядываюсь: метрах в двухстах за нами бегут люди. С десяток их, рассыпались цепью. «Откуда их столько?» — удивляюсь, поспевая за коллегами.
Ситуация не ахти. Удрать не удастся. До ближайшего леса на востоке — километров пять. Ближе — рощицы, кусты, но в них от погони не укроешься.
Сашка сворачивает на юго-восток. Почти бежим уже. Выстрелы один за другим. К счастью, не попадают. Добрались до густого лозняка. Останавливаемся. Сашка велит:
— Подпустить ближе и валить!
Ждем, встав на колени, укрытые густыми зарослями. У меня наготове парабеллум, запасные магазины к нему.
Преследователи все ближе. Отчетливо различаю серые силуэты, придвигающиеся все ближе. Полы длинных плащей сунуты за пояса, чтобы не мешали бежать. В лунном свете блестит оружие.
Слышу зычный голос, выкрикивающий раздельно, по слогам:
— Цепь-ю за-хо-ди спра-ва!
ebooksa