Всемирный следопыт, 1927 № 06 ,

22
18
20
22
24
26
28
30

Слыхал я про паровозные и пожарные депо, но утиные…

— Владимир Сергев! Убьем ли нынче— не знаю, но что постреляемся — факт. Уток в этом году, как в депе. Ломовские ребята нынче от зари и до зари все трахают.

* * *

Мы подходили к Щадилову пруду, расположенному в какой-нибудь версте от города. Пруд этот хорошо знаком горожанам. Летом сюда любит заглядывать влюбленная молодежь, чтоб искать уединения под тенью густых деревьев и кустарников, растущих здесь у высоких камышей против старой плотины.

В мае сюда приходят натуры поэтические (а таких натур в нашем городе немало). Их притягивает сюда прекрасная душистая сирень, буйно разросшаяся возле старого хуторка, невдалеке от пруда. К их услугам здесь бессменно дежурят в течение всего месяца мелодичные соловьи и звонкие кукушки.

Осенью сюда прибегают малые ребята, потому что на холме, что высится за Щадиловым прудом, растут молодые яблони с крупными плодами, поворовать которые и я когда-то был охотник.

В начале весны, в апреле, сюда приходят серьезные люди, то-есть охотники. Их приводит сюда страсть к тем сильным ощущениям, которые они переживают здесь у самой воды, среди старых ив, окаймляющих Щадилов пруд с двух сторон.

Тихонько подошли мы к плотине и еще тише подкрались к шалашу, еще накануне сооруженному из веток опытной рукой Семена Семеновича. Уселись и скрутили по сигарке в ожидании рассвета.

Луна ярким светом заливала поверхность тихого пруда и кусты на противоположной стороне. Там, у самой воды неожиданно вспыхнул огонек.

— Семен Семенович, а ведь мы здесь не одни.

Похоже, кроме нас тут еще кто-то уток караулит… Эна — закуривает на той стороне.

— Это несерьезный… Я его знаю — Мишутка с Вязовки.

Мишутка вязовский — несознательный охотник. 

— Почем вы знаете?

— Как же не знать!

Под тем кустом его место.

Он там завсегда садится, уж который год… Только он несерьезный: у него ружье завсегда осекается.

Он нам не страшный, потому мое ружье до того берега официально картечью хватает, и, покуда Мишутка муздыкается со своими осечками, я с этого места его уток снимаю.

— Ну, а серьезные бывают здесь?

— Серьезных мало… Разве один Пал Михайлов… Остальные так… шантрапа!

— Семен Семенович, а ведь небо на востоке сереть начинает! Где же ваше хваленое депо?

— Обождите, Владимир Сергев! Как в стороне Ломовки трахать начнут, так через шесть с половиной минут жди уток на Щадиловом. Отседа до Ломовской плотины восемь верст считают, и, как там уток пуганут — они летят сюда и официально летят шесть с половиной минут. Такая репетиция здесь из года в год функционирует.