Раднесь

Килим безмятежно сопел на том же месте, болезнь покинула его, и теперь ему надо было восстановить силы, поэтому Иван и погрузил вождя в здоровый спокойный сон. Иван встал, руки и ноги затекли от долгой неподвижности, он с трудом подошёл к Килиму, взял за запястье, чтобы проверить пульс, потом приложил ладонь ко лбу. Всё было в норме. Надо было выйти из чума и успокоить соплеменников, дать указания к подготовке шаманского обряда.

Шаман влюбился

Всё было так, как привиделось Артёму во сне накануне знакомства со стариком Василием. Красный диск солнца, предвещая ветреную погоду на завтра, садился в синие холмы за рекой. Гудел и трещал огонь огромного костра, вокруг которого самозабвенно скакал шаман, ритмично ударяя в бубен. Чуть поодаль стояли люди и в их глазах вспыхивали красные отблески огня. Низким гортанным монотонным пением в сопровождении с ритмическими ударами бубна Иван привёл всех окружающих и самого себя в волшебный транс, соединяющий всех в едином энергетическом вихре, который бился и извивался подобно пламени костра. И в этот момент все ощущали себя мельчайшей частицей огромного Космоса, и в то же время самим этим Космосом, самой Вселенной. В кульминации шаманского танца из княжеского чума вышел здоровый и бодрый хон Килим-ойка, и все увидели его, и радостно горланили что-то на своём вогульском, приветствуя хона и воздавая хвалу искусному и могущественному шаману.

Всё то время, пока Иван разыгрывал шаманский ритуал перед суеверными вогулами, он чувствовал на себе насмешливый, но в то же время добродушный взгляд того, третьего, чей дух так вовремя подоспел на выручку в схватке с упырями. Ивана раздирало любопытство, и сердце замирало внутри от предвкушения неминуемой встречи с этим человеком, но он должен был до конца сыграть роль шамана, ему нельзя было отвлекаться, дабы исполнить ритуал максимально реалистично, чтобы вогулы были полностью удовлетворены могуществом шамана и были бы совершенно в этом уверенными. Но теперь, когда всё внимание окружающих было приковано к выздоровевшему хону, Иван получил возможность внимательно осмотреться вокруг.

И тут он увидел ЕЁ. Да-да, это была женщина. Она, стараясь не показывать интерес, внимательно следила раскосыми глазами за шаманом, и в её взгляде смешивались одновременно насмешливость и восхищение, радость и удивление. Женщину охватило странное доселе непознанное трепетное чувство с той самой секунды, как она выглянула одним глазком сквозь щёлку занавеси, разделяющей женскую и общую часть княжеского чума. А выглянув, сама, оставаясь незаметной, увидела шамана, человека, незнакомца, которого так ждало её племя, и который запал в её женскую душу удивительным и неповторимым трепетом. А потом, когда шаман вошёл в транс, женщина эта, тайно обученная духовным мансийским практикам матерью, последовала в тонкий мир за ним, пристально следила за ним, зная, что неминуемо произойдёт схватка с чёрными шайтанами. Она уже много раз пыталась прийти на помощь хону, но в одиночку у неё не было шансов одолеть упырей, а вот сейчас шанс такой появился. Надо было только лишь вовремя помочь шаману, и одолеть чёрных не составило труда.

Агна-эви, так звали женщину, была самой младшей дочерью Килима, ей исполнилось уж девятнадцать лет, но она до сих пор не вышла замуж, что иной раз беспокоило и печалило хона, так как по мансийским обычаям девушки замуж выходили довольно рано. Агна была своенравной девушкой, часто противилась воли вогульского князя, отвергала женихов из соседних племён Мось-махум, как будто всё ждала какого-то наречённого принца из русских сказок.

Встретив пронзительный взгляд чёрных глаз со всполохами отражений кострового огня, Иван мгновенно понял, что их обладательница и есть их недавний спаситель, что этой девушке он обязан жизнью. Погрузившись в бесконечную глубь этих глаз, шаман вдруг выпал из реальности, всё вокруг перестало существовать, весь мир и его жизнь сосредоточились в них, став одновременно бесконечно малыми и необъятно большими. Иван влюбился. Такого он не испытывал никогда, а по силе ощущение было такое, как будто огрели оглоблей по голове. Силы оставили его, воля пала пред огнём этих зовущих насмешливых чёрных глаз. Единственное что он мог сделать это идти к этим глазам, не разбирая дороги, и не видя пред собой ничего и никого.

— Иван, — чуть шевеля непослушными губами представился шаман.

— Агна, — немного усмехнувшись проговорила девушка и скромно опустила взгляд, прикрыв сводившие Ивана с ума глаза длинными густыми ресницами.

Иван немного пришёл в себя, как только перестала действовать магия девичьих глаз, неуверенно огляделся вокруг, потоптался, преклонил колено перед девушкой.

— Я благодарю тебя за спасение. С этого момента жизнь моя и сила моя принадлежит тебе! — несмотря на пафос слов, весьма искренне поблагодарил шаман.

Всё то время, пока шаман был занят ритуалом, Артём терпеливо выжидал, когда наконец можно будет с ним переговорить. И вот этот момент настал, но с вогулом стало происходить нечто невообразимое. Душа вогула затрепетала, запела, заискрилась от счастья. Артём недоумевал в чём дело, что происходит, посылал вопросительный импульс за импульсом, но ответа не следовало. Тогда он подключился к зрению Тела и всё понял. С Иваном происходило нечто невероятное и невообразимое. Вогула трясло от чувств, а Артёма он просто не воспринимал, ибо всё его сознание трепетало, устремляясь помыслами об одной этой девушке, что сидела перед ним с опущенными в смущении ресницами.

«Артём!» — вдруг что-то позвало его звонко и чисто.

Он явственно ощутил рядом белое искрящееся существо точно такое же как давеча разговаривало с Иваном и волком Сэмылом, того, что Иван назвал потом ангелом.

«Да, я здесь. Вижу и слышу тебя.»

«Вот и пришло время», — существо обрело очертания стройной женщины в длинных одеждах.

«Время?»

«Да, Артём. Пора произойти тому, ради чего ты здесь.»

«Кто вы?»

«Многие зовут меня Марией.»