— Так что? Тут имеется еще целая куча работы, помоги столяру. А этот кретин что делает?
Замечаю столяра, который что-то сколачивает в уголке.
— Что ты там делаешь?
— Кровать.
— Для кого?
— Для себя.
— Ты чего, трахнулся? Чего себе воображаешь? Может еще одеяльце себе свяжешь?
Даю ему в рожу, так что он летит метров на пять.
— Ты что, не видишь, что я с женщиной? Так о чем думаешь, эгоист хренов? Так, здесь выложишь из досок четыре стенки, потом сделаешь для меня кровать, большую, двойную, и еще табурет. Потом сложишь очаг в кухне и сколотишь полки для еды. Как закончишь это, начинай делать стол и лавки. И давай поскорей, вон уже сколько времени прошло, можешь кого-нибудь взять на помощь, только учти, к вечеру все должно быть закончено.
Потом зову Карлоса:
— Нечего строить из себя птичку, слезай с ветки и иди помоги.
Карлос у нас музыкант и раньше исполнял сальсу. спиртное и курево уничтожили его голос. Но он не сдается и при малейшей возможности любит поорать. Только вот соловушка наш ужасно ленив, и они вместе со столяром всегда стараются отвертеться от работы; парочка подобралась та еще, поэтому мне приходится все время за ними присматривать. Они хватают пару досок и пытаются куда-то свалить.
— Нет уж, оставайтесь рядышком со мной, буду давать вам советы.
— Но ведь там удобнее! — не сдается Карлос.
— А здесь еще лучше. Ты мне нравишься, и я не хочу тебя потерять.
Вся эта сценка не осталась незамеченной всеми остальными, поэтому над нашими птичками смеются:
— Нужно подрезать им хвосты, чтобы не улетели!
Дождь не прекращается, поэтому двор ранчо из-за постоянного хождения туда-сюда превращается в сплошное болото. Малышка Софи, которая толком никак не поймет, что с ней происходит после того, как мы вышли из Гуэрро, все время путается у меня под ногами. Мне не нравится то, что ей нечего делать.
— Ты не должна просто валандаться, это деморализует всех остальных. Сделай что-нибудь полезное.
И я бросаю ей материю, чтобы девица сшила противомоскитную накидку.