— А я тебе говорю, что веришь, — настаивал Малыш. — Кит, это верный знак. Что-то должно случиться сегодня. Ты сам увидишь. Сушеная рыба что-нибудь да значит.
— Ты должен мне это доказать, — сказал Кит.
— Нет, не должен. Время само об этом позаботится. Слушай, что я тебе скажу. Глядя на тебя, и я нашел примету. Ставлю одиннадцать унций золота против трех зубочисток, что я прав. Я не боюсь глядеть в лицо приметам.
— Нет, лучше ты ставь зубочистки, а я поставлю унции, — ответил Кит.
— Это будет просто грабеж. Я бью наверняка. Я верю своим приметам. До вечера должно что-нибудь случиться, и рыба что-нибудь да значит.
— Чепуха, — сказал Кит, пытаясь окончить разговор.
— И случится какая-нибудь дрянь, — сказал Малыш. — Принимаю еще три зубочистки, что дрянное выйдет дело.
— Идет, — сказал Кит.
— Я выиграю, — торжествовал Малыш. — У меня будут зубочистки из куриных перьев.
Час спустя они перебрались через перевал по узкому извилистому каньону, прошли мимо Плешивых Камней и вышли на открытый, довольно крутой скат, спускавшийся к ручью Дикобраза. Малыш, который шел впереди, внезапно остановился. Кит прикрикнул на собак. Им навстречу подымались вереницей люди, растянувшись в беспорядке на добрые четверть мили.
— Тащатся, как на похоронах, — заметил Малыш.
— У них нет собак, — сказал Кит.
— Да. Вон двое тянут сани.
— Смотри, какой-то парень шлепнулся. Что-то неладно, Малыш. Их здесь не меньше двухсот человек.
— Они шатаются, как пьяные. Вот и второй Упал.
— Их здесь целое племя. Есть и дети.
— Кит, я выиграл, — возгласил Малыш. — Примета есть примета, и тут ничего не поделаешь. Гляди, они ползут, как загробные тени.
Индейцы, при виде обоих путников, радостно закричали и ускорили шаг.
— Они изрядно нахлестались, — сказал Малыш. — Так и валятся направо и налево.
— Посмотри, какое лицо у передового, — сказал Кит. — Это их голод качает. Они съели своих собак.