Анисса разглядывала раскуроченную грудину скотовода со взглядом механика, открывшего капот автомобиля.
— Лейя, детка, подай мне ретрактор[15].
Сильными руками «волшебница» сомалийского народа раздвинула ребра пастуха.
— Небольшой разрыв надкостницы сопряжен с ранением межреберных сосудов… Хорошо… — пробормотала Анисса, а затем громко продолжила свой рассказ:
— …Осталось два младших брата. Стреляют где-то. Конечно, стрелять и убивать легче, чем учиться и работать… Пинцет, пожалуйста… Нет, не этот! С длинными ручками.
— Но почему вы не оставили все это и не уехали, раз тут все так плохо? — спросил Виктор, передавая женщине пинцет и ловя себя на мысли, что действует как глупый репортер, который идет напролом.
— Вот она! — воскликнула Анисса и торжествующе подняла кверху пинцет с пулей, только что извлеченной из вскрытой грудной клетки сомалийца. Уже безопасная железка звякнула о металлическое дно лотка.
Внезапно «волшебница» посмотрела куда-то за спину своим ассистентами и лицо ее исказила гримаса гнева.
— Я же просила не снимать!!!
В стороне, почти у входа, но так, чтобы все видеть, стоял с камерой еще недавний пациент благотворительной клиники Олег Маломуж, вошедший сюда так тихо, что никто из присутствующих его не заметил.
— Оле-е-г, — с укоризной протянул Виктор, и оператор кивнул головой и вышел, оставив камеру на штативе. Так обычно делают операторы, чтобы не смущать участников проекта, попавших на телевидение в первый раз. Оператор уходит, а камера… продолжает снимать.
— Неужели вы все еще не доверяете нам? — заискивающе спросил Виктор. В другое время он не стал бы задавать таких идиотских вопросов, но он был сражен силой духа этой женщины и на какое-то время превратился в студента на лекции.
— Дело не в доверии, — продолжала сердиться Анисса, но уже больше для порядка. — Снимать меня в таком виде, с маской на лице… как-то неудобно…
«Женщина всегда женщина…» — с внутренней теплотой думал Виктор, выходя из операционной.
— Мистер Хорунжий, отвезите больного в палату, — приказала Анисса Игорю, который ждал в коридоре и был на подхвате.
Навигатор одобрительно кивнул головой и пошел выполнять поручение своего временного командира.
— …Уехать отсюда и все бросить? — продолжила Анисса за мытьем рук в небольшой отдельной комнате-уборной. — А кто же будет лечить сомалийцев?
Женщина недоумевала.
— Я здесь родилась и выросла. И я твердо уверена в том, что нам не помогут ни янки, ни русы[16]. Только мы сами. Через большие страдания и лишения. Пока не поумнеем и не решим жить по-другому.
Виктор вопросительно посмотрел на Аниссу, как бы ожидая пояснений.