— Но откуда он узнал?
— Ты помнишь, Кристина, Генрих говорил о том, что у него произошло с водителем грузовика? Ведь он оставил в машине свою сумку.
— Но ведь это не имеет значения. Они такими мелочами разве занимаются?
— Тот водитель перевозил оружие. Ты это называешь мелочами? Как ты думаешь, Ганс встречался с этим водителем?
— Не обязательно. Говорить мог кто-то другой, но эта информация каким-то образом попала к Гансу. Ведь известно, что Альберт Шульц вышел из машины в Ширазе…
Кристина потянулась за сигаретой, но не могла сдержать дрожи в руках. Август подал ей огонь.
— Успокойся, — сказал он. — Ведь все знают, что Генриха нет в живых. Мы получили телеграмму командования, что он погиб. Они ищут Альберта Шульца среди наших специалистов, направленных в Иран. Но в самом деле, следует как можно быстрее подумать о паспорте. Только как это сделать?
— Я не могу всем заниматься. Я и прачка, и кухарка, и медсестра. Я вообще все. Теперь ты поработай головой.
— Это не так просто. Он же не может воспользоваться иранским паспортом, с его-то лицом и знанием языка.
— А может быть, Маргит нам поможет? Что ты об этом думаешь?
— Маргит? А ты знаешь, что только что Ганс Бахман сказал мне, что она по собственной инициативе ведет следствие по делу Карла?
— О господи! Только этого нам не хватало!
Ежедневно в одно и то же время дочь барона навещала отца. В тот день она приехала из больницы чуть-чуть пораньше и сразу направилась в комнату, где лежал Карл. Но она была пуста. Забеспокоившись, Маргит выглянула в окно и увидела собравшихся во дворе больных. В центре двора стояла инвалидная коляска, на которой сидел ее отец. Около него крутился один из больных, загримированный под Гитлера. Рядом стояла группа, изображающая музыкантов. Вместо инструментов у них в руках были какие-то странные железки, крышки от кастрюль и трубки, изображающие духовые инструменты. Перед ними в две шеренги выстроились другие пациенты и по сигналу начали маршировать перед «фюрером» и коляской барона. Проходя мимо них, они поднимали вверх похожие на дротики палки. К концу каждой из них прикреплены были изображения противников третьего рейха. Создавалось впечатление, что головы врагов Гитлера насажены на концы копий.
Маргит онемела. Она не верила собственным глазам. «Что они выделывают с моим отцом!» — подумала она и бросилась в сторону выхода на больничный двор. Однако ее задержал появившийся в коридоре санитар.
— Очень прошу вас, не ходите туда, — сказал он.
— Что это за идиотский маскарад?
— Не ходите туда, прошу вас. Вы можете доставить неприятности себе и отцу.
— Но почему, черт побери?
— Прошу вас успокоиться, это… — Он заколебался. — Наш ординатор стал проводить такие реабилитационные занятия. Упражнения памяти помогают концентрировать внимание больных, пациенты заучивают стихи или другие тексты. Потом организуют что-то вроде представления. Больные на память произносят свои роли. А у санитара господина барона есть записанные на пластинку выступления Гитлера. И он часто проигрывал их для нас и для больных. Один из пациентов, вон тот, который стоит рядом с вашим отцом, выучил эту речь наизусть. И сейчас как раз идет представление.
— Но зачем им нужен мой отец? — спросила все более вскипавшая Маргит.
ebooksa