Митра,

— Должен же я чем-то отличаться от женщин, которые начали носить мужские костюмы.

— Ты наверняка голоден. — Кристина позвонила слуге и распорядилась приготовить еду.

— Расскажи, что в Париже, — попросил Август.

— Неинтересно. А старая тетка уже красится по новой моде.

— Я слышал, что ты спал под мостом. Это правда?

— Это самое лучшее место на берегу Сены.

— Чтобы избавиться от службы в армии, ты готов бродяжничать по чужим странам и, возможно, даже нищенствовать. Ты уже и выглядишь как нищий.

— Меня это устраивает.

— Слышишь, что говорит твой сын? Он мог быть инженером, промышленником, а сам… готов на все, чтобы только не идти в армию.

— Папа не любит убивать животных, а я не люблю убивать людей.

— О, это не одно и то же. Армия учит человека мужеству и находчивости. Учит его быть сильным. Убийство не имеет с этим ничего общего.

— Это только так красиво говорится. Что мы делали бы после вторжения в Чехословакию, если бы чехам пришло в голову сопротивляться? Нам пришлось бы их бить, или, говоря яснее, убивать.

— Но до этого не дошло, — сказал Август.

— Перестаньте наконец, — прервала их Кристина. — Такое впечатление, что я слушаю евреев или коммунистов.

Генрих стал рассматривать фотографию, висевшую над макетом, изображавшим процесс образования нефти. На снимке были запечатлены семь столбов, стоящих в пустыне.

— Так образуется нефть, — предупредил вопрос Август.

— Нет, дело в снимке. Он прекрасен. То ли столб, то ли образ, Во всяком случае, настоящий сюрреализм. Это действительно прекрасно.

— Правда? — с удовлетворением спросил Август.

— Там должна быть нефть, — добавила Кристина.

— Что?