Митра,

— Бахман ею интересуется. Я говорил вам об этом. А если он предложит ей выйти за него замуж?

— Это была бы неслыханная удача, Вильям.

— Не слишком ли это цинично?

— В нашей службе очень часто сценарий пишет сама жизнь. Мы играем свои роли, но не знаем финала.

— Но та девушка, ей-богу, здесь ни при чем.

— Не будем входить в компетенцию господа бога. Будем делать то, что мы должны делать.

Зазвонил телефон. Вильям поднял трубку.

— Звонила Марта. С письмом все в порядке.

— Значит, я не ошибся, — с удовлетворением произнес консул.

* * *

Ширин просматривала отчет, который в тот день ей принес Юзеф. Свои замечания она заносила в блокнот и машинально поглядывала через окно в сад, где Генрих расставил мольберт. Он рисовал. Наконец Ширин прервала свое занятие и вышла в сад. Она остановилась за спиной Генриха и принялась рассматривать его работу. Он делал набросок дворца Витгенштейнов.

— Свыше двух лет я живу в этом доме, а не знала, что он может так выглядеть… Но что вы нарисовали здесь, в бассейне?

— А что вы видите?

— Какие-то трупы, черепа.

— Вы хорошо видите.

— Но ведь ничего подобного в нем нет.

— Речь идет о правде, а не о том, чтобы буквально изображать натуру.

— Вы что, шутите?

— Прежняя дядина жена использовала в день несколько флаконов духов. Ее преследовал трупный запах.

Внезапно Ширин поняла настоящий смысл слов Генриха, но беседу прервали Август и Ганс Бахман, которые подошли к мольберту.

— Генрих, разреши, — сказал Август.