– Ну и парень! Он, наверное, явившись и на тот свет, первое, что спросит: «А где мой завтрак?»
– Мама говорит, что не знает, куда все это девается,
такой он худой, – сказала Кэрри и, как только произнесла эти слова, вспомнила, что прежде никогда не рассказывала им про маму.
– А какая у вас мама? – полюбопытствовал Альберт.
– Она довольно высокая, – начала Кэрри и тут же замолчала. И не потому, что не помнила, а потому что давно не видела маму. И ей вдруг показалось странным, что завтра в эту пору они будут ехать в Шотландию, где их ждет мама. «А вдруг я не узнаю ее или она не узнает меня?» –
подумала она и почувствовала, как залилось краской ее лицо.
– У нее такие же синие глаза, как у меня, – сказал Ник. –
Ярко-синие. За это наш папа и женился на ней, ведь он служит в военно-морском флоте. Но она не такая красивая, как Хепзеба. И так вкусно готовить она не умеет. Я такого пирога с сыром и луком в жизни не ел, а я люблю его больше всего на свете.
– Но больше, мистер Обжора, ты его не получишь, –
сказала Хепзеба. – Ни единой крошки, иначе завтра в поезде тебя стошнит.
– Его вырвало, когда мы ехали сюда, – сказала Кэрри.
– Неправда!
– Нет, правда! И ты сам был виноват, потому что лопал все подряд, как поросенок, и съел весь мой шоколад.
– Сама ты хрюшка!
– Тссс. Тчтч… – сказал мистер Джонни.
Весь день он не проронил ни слова. В самый разгар чаепития он поднялся из-за стола и пересел на стул возле двери. У него был унылый и встревоженный вид.
– Правильно, мистер Джонни, – подтвердила Хепзеба. – Тише вы, оба.
– Я замолчу, если вы расскажете нам какую-нибудь историю. – Ник подошел к Хепзебе и прислонился к ее коленям. – Я устал от еды, – пожаловался он, – и хочу посидеть у вас на коленях, пока вы будете рассказывать.
Сделав вид, что он очень тяжелый, Хепзеба даже застонала, когда подняла его.
– Какую же сказку хочет услышать наш большой малыш? Ты ведь уже все их слышал.