— Магазинная или сами?
— Здесь живет М. ица. Близко. Познакомлю, если хотите… Ну, давайте-ка печь растопим. Сумеете? Я пока воды.
— Меня зовут Илья. А то как-то…
— Да, хорошо, Илья, — отстранился хозяин, не пожав руку. — Вы не обессудьте. Все, что напоминает ее, мне больно. Не берите на личный счет. Будем держать дистанцию. Если хотите, называйте меня Талым. Или вообще никак не зовите. Так даже лучше — без имен.
Затем он вышел и долго не возвращался, пока не вырос на пороге с большим бидоном.
— Еды с гулькин нос. Гостей не ждал. Сам я мало ем. Грибы, то да се… Если хотите, пожарьте себе, там вон лук, жир. Я уже возиться не буду.
Талый поставил на пол бидон и стал переливать из него ковшиком в чайник. Илья отрицательно помотал головой.
— Как знаете. Зато воды хоть залейся. Сладкая, родниковая. Чай на ней получается первосортный даже из моркови. Последний не загаженный родник под Москвой, возможно. Она и выбрала этот дом из-за родника. Звала его Амазонкой — родственница ваша, Мария.
Во всем облике Талого сквозила какая-то отстраненность, и в то же время — доведенная до автоматизма педантичность. Ношеные ботинки у входа, очищенные от грязи, стояли ровно, ковш и чайник он протер тряпкой, сложил ее аккуратно на край стола. Все было опрятным, прибранным и каким-то безжизненным в то же время — не считая ежа, который, выбравшись из укрытия, бродил зигзагом по комнате — свинья, а не еж! Хозяин дал ему из банки ком топленого жира, наколов на спичку, тот с жадностью его проглотил, а затем еще долго вертелся на одном месте, ожидая добавки.
— Вы по какому ведомству служите? — поинтересовался хозяин, наливая третью, уже под чай. Штоф был не меньше литра и Илью это немного пугало.
— В музее.
— М-мм… И что там? Какие нынче веяния в херитологии? Что инсталлируете? Старое, новое?
Илья, не зная, что такое «херитология»62, предпочел в теорию не вдаваться и ответил уклончиво:
— Новое в основном. В борьбе за общественный прогресс. Безудержно боремся за него.
— Что же за музей, когда одно новое? — усмехнулся Талый, быстро захмелевший, как и Илья. Скромная закуска и свежий воздух делали свое дело.
— Тогда поднимаю за ваш прогресс! Что бы он в наши дни ни значил. Sind Sie mit mir63?
Илья, знавший из кино о провокаторах, проявил бдительность:
— Прогресс, в наши дни и вообще, означает только одно: поступательное движение вперед.
— И, конечно, вверх! — поддержал его «провокатор», освобождая шею из свитера. — Жарко. Предлагаю и вам немного разоблачиться, а то спаритесь.
— Извините, что поднимаю тему… Марию Оскаровну-то мне как увидеть?
ebooksa