Сначала чубаско отогнал лодки от устья Гуавьяре, а затем стал сносить их по диагонали в направлении Сан-Фернандо, так что матросам не было необходимости работать шестами. Весьма желательное направление, при условии, что лодкам не будет грозить никакая опасность. Однако рассчитывать на это было трудно: ярость чубаско не знает границ. Бешеные порывы ветра, шквал дождя и град, картечью прошивающий соломенные крыши навесов, обрушиваются на пироги.
Но кто-то был рядом с ним, кто-то незаметно для него оберегал его, в то время как лишившиеся управления пироги то шли рядом, то расходились, гонимые капризными волнами. Жак Эллок не терял юношу из виду, и, когда лодки шли борт о борт, рискуя протаранить друг друга, он думал лишь о том, как поддержать и ободрить Жана. Только нуждался ли он в этом, такой невозмутимый перед лицом смертельной опасности?
— Еще две минуты, и нас выбросит на берег, — сказал Жермен Патерн, стоя на носу «Мориче».
— Будем готовы спасать других, — коротко ответил Жак.
Левый берег Ориноко из-за дуги, которую описывает река в месте слияния с Гуавьяре, находился на расстоянии двухсот метров. Его покрытые пеной и брызгами утесы виднелись сквозь полосы дождя и града. Сила чубаско все нарастала, и через несколько мгновений заливаемые волнами пироги достигнут его.
Раздался удар. «Мориче» столкнулась с «Гальинетой». Удар был так силен, что «Гальинета» накренилась, зачерпнула воды, но, к счастью, не опрокинулась.
В этот момент сквозь оглушающий грохот бури послышался ужасный крик. Это был крик сержанта Марсьяля. В момент столкновения Жан не удержался и упал в клокочущие волны.
— Мое дитя... мое дитя, — обезумев, повторял старый солдат.
Он уже готов был броситься в воду, но что мог он сделать?
Жак Эллок удержал его и оттолкнул от борта. Минутой раньше он перескочил на борт «Гальинеты», чтобы быть рядом с юношей и, если нужно, помочь ему.
В тот момент, когда Жан скрылся в волнах, он услышал, как сержант Марсьяль выкрикнул имя — но не имя Жана!
— Пустите меня, — сказал Жак сержанту.
— Вы не можете мне помешать! — воскликнул старый солдат.
— Вы же не умеете плавать. Вы погибнете оба! А я... я спасу ваше дитя!
И Жак бросился в воду, не дожидаясь ответа.
Несколько мощных гребков, и Жак Эллок оказался рядом с Жаном, который, на мгновение показавшись на поверхности, готов был снова уйти под воду. Жак подхватил его и, поддерживая его голову над поверхностью воды, позволил волнам нести себя к берегу.
— Держись... держись, малыш! — повторял он.
Жан был без сознания и не мог ни слышать, ни понять его.
Пироги находились метрах в двадцати сзади. Вальдес с трудом удерживал обезумевшего от отчаяния сержанта. Лодки уже приближались к берегу, когда по счастливому стечению обстоятельств длинная волна, вместо того чтобы швырнуть о скалы, вынесла их, не причинив серьезных повреждений, на песчаную отмель.
Жак Эллок в этот момент также вышел из воды и вынес на берег потерявшего сознание Жана. Он уложил юношу около скалы, слегка приподняв ему голову, и попытался привести его в чувство.