— Причиной была любовь?
— Нет,— ответил Робер.— Бедность.
Роже остановился и сжал руку своего соотечественника. Этот жест тронул Робера. А де Сорг продолжал:
— Бедность!.. Дорогой мой, расскажите все. Ведь делиться своими неприятностями «— такое облегчение, и вы не найдете слушателя, который посочувствует вам более, чем я. Ваши родители живы?
— Умерли.
— И мать и отец?
— И мать и отец. Мать, когда мне было пятнадцать лет, отец полгода назад. Все это время я вел жизнь богатого, даже очень богатого человека, и только после смерти отца...
— Я понимаю,-— сказал Роже с глубокой симпатией/— Ваш отец был светский человек, один из тех прожигателей жизни...
— О, я нисколько его не обвиняю,— быстро перебил собеседника Робер.— Он был ко мне добр. Его душа и кошелек всегда были для меня открыты. Что касается остального, то он имел право жить как ему хотелось. Тем не менее в один прекрасный день я оказался без гроша в кармане. Все, что осталось в наследство, через две недели после смерти отца перешло к кредиторам. У меня не осталось почти ничего. Следовало подумать о том, как зарабатывать себе на хлеб. Не имея привычки преодолевать трудности жизни, я, надо признаться, растерялся. Вместо того чтобы противостоять беде, остаться в Париже, воспользоваться связями, я почувствовал какой-то глупый стыд из-за своей бедности и решил исчезнуть. Переменил имя и уехал в Лондон, там очень скоро потратил последние сбережения. К счастью, удалось найти место преподавателя, и я начал даже вынашивать разные планы, например, хотел попытать счастья в какой-нибудь французской колонии. И вдруг снова потерял работу и оказался в отчаянном положении. Тогда я решил воспользоваться первым же подвернувшимся случаем. Этому случаю суждено было материализоваться в образе мистера Томпсона. Вот в немногих словах вся моя история.
— Она не очень веселая,— сказал Роже.— Но вы сказали, что изменяли имя...
— Да.
— А ваше настоящее имя? Если уж вы столько мне рассказали...
Робер горько улыбнулся.
— Боже мой! Но я прошу вас хранить тайну, иначе я стану на корабле притчей во языцех. Признаюсь, что решился на это из самолюбия. Я не хотел, чтобы потешались над моим настоящим именем. И, как в детстве, сделал анаграмму.
— И следовательно, Морган — это?..
— Морган — это Грамон. Прибавьте сюда бесполезную теперь частицу «де» и титул маркиза — и вот вам моя полная личность.
Роже с горечью воскликнул:
— Черт возьми! Я ведь был уверен, что знаю вас! Вы должны вспомнить, что в детстве мы встречались. Я имел честь быть принятым у вашей матери. Я думаю даже, что мы дальние родственники.
— Именно так,— подтвердил Робер.— Я вас вспомнил, как только услышал ваше имя.
— И после этого вы упорствовали в своем инкогнито! — упрекнул Роже.
ebooksa