Хотя «Воздушный гигант» скрылся из виду, но по равномерному раскручиванию линя было ясно, что верховой ветер постоянен и груз помещен в нужной точке.
Бриан дал линю развернуться до конца. Натяжение было в норме. Змей достиг высоты примерно восьмисот футов всего за каких-то десять минут.
Итак, подъем прошел удачно, и теперь мальчики стали крутить ручку ворота, наматывая линь обратно. Эта часть испытания протекала гораздо медленнее. Чтобы смотать тысячу двести футов линя, потребовалось больше часа. Это надо было делать очень осторожно, чтобы змей приземлился без толчка. Но ветер оставался постоянным, и наконец полотняный восьмиугольник показался из мрака и мягко лег на Спортивную площадку почти в том же самом месте, откуда взлетал. Как и при его отлете, раздалось громкое «ура».
Оставалось лишь закрепить конструкцию, чтобы ее не унесло ветром, и Бакстер с Уилкоксом вызвались дежурить до рассвета. Назавтра, восьмого ноября, в тот же час была назначена воздушная разведка. И теперь все ждали, что Бриан отошлет их во Френч-ден.
Но тот молчал, казалось, погрузившись в размышления.
— Идемте домой,— сказал наконец Гордон.— Уже поздно.
— Минутку,— отозвался Бриан.— Гордон, Донифан, подождите! У меня есть предложение.
— Выкладывай,— произнес Донифан.
— Мы испробовали нашего змея,— заговорил глава колонии.— Все прошло удачно, потому что сегодня был благоприятный ветер — ровный и не слишком сильный. Но мы не знаем, какая погода будет завтра вечером и позволит ли ветер запустить змея именно над озером. Поэтому я предлагаю не откладывать и провести запуск сейчас же.
В первый момент на это неожиданное предложение никто не отреагировал. Колебание было естественным даже для самых смелых.
Помолчав, Бриан спросил:
— Кто из вас хочет подняться?
— Я! — первым поспешно заявил Жак.
Но сразу же раздались и другие голоса.
— Я! Я! — почти одновременно вскричали Донифан, Бакстер, Уилкокс, Кросс и Сервис.
Потом все смолкли, и Бриан, казалось, не спешил нарушить тишину.
Жак заговорил снова:
— Брат, это мой долг! Да... мой! Я прошу тебя! Разреши мне лететь!
— А почему именно ты, а не кто-нибудь другой? — спросил Донифан.
— Потому что я обязан,— ответил мальчик.