— Ты обязан сделать это? — настойчиво переспросил Гордон.
— Да.
Гордон сжал руку Бриана и почувствовал, как вздрогнул его товарищ. Если бы не темнота, он увидел бы, как Бриан побледнел и опустил глаза.
— Так ты согласен? — произнес Жак решительным тоном, несвойственным ребенку его возраста.
— Отвечай, Бриан,— вновь заговорил Донифан.— Жак говорит, что имеет право рисковать жизнью. Но ведь мы все в одинаковом положении! Что же он сделал такого, чтобы требовать этого права для себя?
— Что я сделал? — повторил парнишка.— Я вам сейчас скажу, что я сделал...
— Жак! — вскричал Бриан, стремясь остановить брата.
— Нет,— ответил тот прерывающимся голосом.— Я хочу признаться. Мне слишком тяжело... Гордон, Донифан, все вы... оказались здесь, на этом острове... из-за меня... Я один всему виной!.. «Верткую» унесло в море потому... потому что я по неосторожности... нет! — глупая шутка... это я отвязал швартовы от пристани в Окленде. Да... в шутку... А потом, когда я увидел, что яхту уносит, то потерял голову... я не позвал, когда еще было время... А через час... потом... ночью... в открытом море, простите меня... простите...
Бедный мальчик рыдал; тщетно Кэт пыталась успокоить его.
— Хорошо, Жак,— сказал Бриан.— Ты признался и теперь хочешь хотя бы частично загладить зло, которое причинил, искупить свою вину, рискуя жизнью...
— Да разве он ее уже не искупил! — вскричал Донифан, в котором возобладало душевное благородство.— Да он двадцать раз шел на риск ради общей пользы. Теперь я понимаю, Бриан, почему ты всегда давал возможность Жаку проявить себя в опасные моменты, а он всегда с готовностью шел на это. Вот почему он тогда побежал искать в тумане меня и Кросса на озере, а ведь сам мог погибнуть! Мы тебя охотно прощаем, дружок! И не надо больше жертвовать собой!
Все окружили Жака, подбодряли его, жали руку, а он никак не мог унять слез. Теперь всем стало понятно, почему самый развеселый во всем пансионе Чермен мальчуган стал таким мрачным и замкнутым. Немного успокоившись, он снова повторил:
— Вот видите — это я, именно я должен подняться. Правда, брат?
— Хорошо, хорошо,— ответил тот, обняв паренька.
Напрасно Донифан и другие пытались взять на себя роль воздушного разведчика. Жак не отступался. Он уже готовился влезть в корзину и повернуться к Бриану, стоявшему рядом.
— Обними меня, брат,— произнес он.
— Давай обнимемся,— ответил Бриан, подавив волнение.— Вернее, дай я обниму тебя, потому что полечу я, а не ты.
— Как? Ты? Ты сам хочешь?..— вскричали Донифан, Бакстер» и Сервис.
— Да... Не все ли равно, кто искупит вину Жака — он сам или его старший брат. Да кроме того, опыт предложил я, и неужели вы могли подумать, что я уступлю кому-нибудь право его выполнить!
— Бриан! — воскликнул Жак.— Я умоляю тебя!